— А где Вадим? — спросила у нее Дуня.
— Он спит! — величественно отозвалась Наталья Дормидонтовна. — Позвольте вам напомнить, что сейчас всего шесть утра.
— Уже почти семь, — буркнула Мариша. — Мог бы и встать. У нас для него печальные новости.
Наталья Дормидонтовна некоторое время внимательно смотрела на подруг. Потом, видимо, решив, что не зря они в такую рань приперлись в гости и дело того стоит, отправилась будить сына. Обратно она вернулась в компании крупного мужчины, который, впрочем, все равно доставал ей только до подбородка. Такого заспанного и опухшего субъекта, с малость недоразвитым лицом, Марише видеть давно не приходилось. А если уж говорить до конца честно, то мужчина слегка напоминал дауна.
Совсем, совсем самую малость, но этого было достаточно, чтобы насторожиться. Впрочем, Мариша припомнила, что дауны обычно бывают благодушно и мирно настроены ко всем окружающим. А недостаток интеллекта у мужчин вообще не редкость.
Вадим плюхнулся на стул, который жалобно под ним скрипнул, и тут же сделал попытку снова заснуть.
— Привет! — сказала ему Дуня.
Видимо, голос показался мужчине знакомым. Потому что Вадим открыл один глаз и недоуменно посмотрел на Дуню. Зрелище настолько его поразило, что он открыл и второй глаз.
— Откуда ты тут? — поразился он. — Что случилось?
— Случилось, — грустно кивнула Дуня. — Вчера вечером умерла Танька.
После ее слов в кухне стало очень тихо. Мариша напряженно наблюдала за выражением лиц обоих Танькиных родственников. Лицо Вадима не отразило ничего, кроме недоумения. У него даже челюсть отвисла. А глаза впервые за время всего разговора окончательно раскрылись. Но нельзя было сказать, что в его мозгу шел напряженный мыслительный процесс о том, какую выгоду ему может сулить смерть жены. Мужик был просто ошарашен, и все. Наталья Дормидонтовна тоже выглядела потрясенной, но все же в меньшей степени, чем ее сын. И не удивительно, что первой откликнулась именно она.
— Вы не выдумываете? — спросила она осторожно.
— Наталья Дормидонтовна! — возмущенно воскликнула Дуня. — Как вы можете думать, что я способна шутить такими вещами?
— Ты, пожалуй, нет, — покачала головой Танькина свекровь. — А вот моя дорогая невестушка… Такие шуточки вполне в ее духе. От нее вечно было какое-то беспокойство. Удивительно нестабильная девчонка. Она могла и со своей смертью шуточки шутить.
Но тут Наталья Дормидонтовна прикусила язык, видимо, вспомнив, что говорит о покойнице.
— Зато ваш Вадим ходячая статика, — язвительно откликнулась Дуня. — По сравнению с ним и снулая рыба — настоящий живчик.
— А? — подал голос Танькин муж, услышав свое имя, но тут же, не дожидаясь ответа, спросил сам:
— Дуняша, а ты точно уверена.., это.., насчет Тани… Это правда?
— Правда, — кивнула Дуня.
— Но что?.. Как ее убили? — спросила Наталья Дормидонтовна.
— Убили? — переспросила Мариша. — Разве мы сказали, что ее убили?
— А разве нет? — удивилась Наталья Дормидонтовна. — Конечно, либо она погибла от несчастного случая, либо ее убили. Одно из двух.
— Вообще-то с ней могла произойти масса других неприятностей, в частности, она могла заболеть, — предположила Мариша.
— Я разговаривала с ней два дня назад! — возразила Наталья Дормидонтовна. — И Татьяна ни словом не обмолвилась мне о том, что она плохо себя чувствует. Да и вообще, она всегда была здорова как лошадь. Вечно носилась сломя голову. Может быть, авария? У нее ведь была машина. А Танька должна была гонять как сумасшедшая. Долго ли до беды. Что? Я права?
— Нет, в первый раз вы сказали правильно, — ответила Мариша. — Ее именно убили.
— Так что вы голову нам, девушка, морочите?! — возмущенно воскликнула Наталья Дормидонтовна. — И хочу сказать, что ничего удивительного в том, что Татьяну убили, нет. Она, если хотите знать, вела очень беспорядочный образ жизни! Мужа бросила ради каких-то подозрительных любовников!
— Что вы понимаете! — разозлилась Дуня. — Вы всех со своим Вадимом сравниваете. Так вам все, кто темпераментней абсолютного нуля, кажутся вертихвостками и хулиганами. А Танька просто жила и получала от этого удовольствие. И никому не мешала!
— Но тем не менее кому-то она помешала, — резонно возразила Наталья Дормидонтовна. — Раз ее убили.
— Скажите, Вадим, вы придете на похороны? — спросила Мариша у мужчины.
— Я?! — вначале даже растерялся тот. — Ну, наверное.
Полагаю, что я должен…
И он печально посмотрел на свою мать, словно ожидая от нее поддержки.
— Придет, — кивнула та.
— Вот и хорошо, — сказала Мариша. — Мы за этим и приезжали. О дне похорон мы вам сообщим. И мы тоже считаем, что Вадим должен быть. Тем более что он является наследником Татьяны.
Последнюю фразу Мариша долго готовила, и реакция слушателей ее не разочаровала.
— Что? — дружно воскликнули Вадим и его мать. — Каким наследником?!
— Обычным, — любезно сообщила Мариша. — Вадим до сих пор является мужем Татьяны. Брак их не был расторгнут. Следовательно, он ее наследник. Или по крайней мере один из наследников.
— Мне ничего не нужно, — тихо произнес Вадим, и на глазах его появились слезы. — Правда. Я очень любил Таню. Но она… И я… Словом, мы с ней двигались на разных скоростях. Я за ней просто не поспевал.
И чувствовал, что вишу на ней словно якорь. И она это чувствовала.
— Что ты говоришь глупости! — возмутилась мать. — За Танькой и сам черт не поспел бы. У нее словно шило в одном месте было. Чистая ртуть, а не девка.
— Но она первая заговорила о том, чтобы нам жить отдельно, — еще тише произнес Вадим. — И сказала эти самые слова насчет якоря. И она не шутила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18