Несомненно, он был одним из самых красивых мужчин, которых Анастасия когда-либо встречала. Высокий, с темными густыми волосами, с приятным бархатным голосом... Она любовалась мускулистым загорелым телом, когда пилот, раздетый до пояса на очередной комиссии, стоя перед ней, дышал полной грудью...
Дурных мыслей и намерений в её интересе не было и в помине. Анастасия, часто видела молодого человека молчаливым, сдержанным и даже чуть замкнутым. Но Владислав неизменно оставался вежливым и деликатным, а фразы, иногда чудом проскакивавшие между ними, говорили о не чуждой ему интеллигентности. Женский интерес упрямо рос, не давая покоя...
Будучи ровесником её мужа, он засиделся в бобылях и, будто не торопился исправлять положения. Несколько раз девушка порывалась спросить: Отчего до сих пор один? Почему не найдешь близкого человека?.. Настя легко бы задала подобные вопросы кому угодно, не взирая на строгую иерархию. Ей сошло бы, да и вряд ли обаятельное любопытство могло кого-либо обидеть. Но, в общении с Берестовым, что-то мешало и останавливало от привычной смелости. Не хотела она и побаивалась заводить речь о том, что могло бы даже вскользь ранить сердце этого человека.
Безусловно, как и многие другие, молодой капитан, часто любовался привлекательной внешностью врача-терапевта, но при этом не сделал ни единого, циничного намека, не выдал ни одной пошлой шутки и всегда с готовностью - лишь Анастасия заводила о чем-то речь, проявлял дружелюбие и внимание. Не могла она, - не имела права задавать пытливых житейских вопросов, терзавших, возможно, и его душу. Несколько лет, встречаясь во врачебном кабинете или случайно - в гарнизоне, они молча смотрели друг на друга, додумывая каждый за другого желанные мысли и слова...
Со временем девушка стала осознавать - ничей другой визит, для прохождения медицинского контроля, не был так ожидаем и желанен, как появление Влада. Тот садился напротив - сбоку от стола, и Анастасия снова ощущала на себе взгляд умных, выразительных глаз. Стараясь не выдавать радости, она одевала на руку летчика манжету и, чуть касаясь ладонью предплечья, замирала, глядя сквозь циферблат тонометра...
Вскоре не оставалось ни капли сомнений - в сердце, против всякой воли, родилась и затаилась любовь. Если бы не замужество, не взращенный строгим воспитанием долг - быть перед людьми предельно честной - бросилась бы в упоительный омут без памяти, забыв обо всем.
Возможно, и он питал к ней нечто подобное, но ни словом, ни жестом, душу Насти никогда не тревожил. И в ней - особенно в часы семейных неурядиц, из последних сил сдерживающей себя, неумолимо росла печаль и сожаление о невозможности оказаться рядом с Берестовым. Девушке приходилось с грустью констатировать - в столь щекотливом положении только и оставалось - дать волю желанию стать близким другом привлекательного человека. Хотя бы товарищеские отношения позволяли ей делиться с ним сокровенным, бывать рядом чаще.
Увы, далеко не все складывалось в жизни Анастасии. Скольких нервов стоила супругам её неудачная беременность... В гарнизоне никто не узнал о трагедии семьи Лихачевых. Да они и не хотели огласки. Никто не догадался о беде, кроме Владислава...
Вернувшись из больницы, она вышла на первое дежурство. Едва высыхали слезы, как мысли о несостоявшемся материнстве, вновь заволакивали глаза предательской влагой. Экипажи шумно вваливались в плохо освещенный кабинетик, балагурили, шутили... Берестов пришел как всегда молча и, положив на край стола правую руку с завернутым рукавом комбинезона, почему-то надолго задержал взгляд на её лице, и пристально всматривался, пока та считала пульс. Расписываясь в журнале, Настя уронила слезу на строчку с его фамилией. Вся книга была уже в маленьких мокрых кружочках...
После предполетных указаний пилот неожиданно вернулся и опять безмолвно сел перед ней.
- Ты же прошел контроль, Влад... - прошептала она, отвернувшись в темное окно.
Берестов осторожно положил теплую ладонь на её руку и, погладив, слегка сжал. Никому до этого она не позволяла к себе прикасаться. Но девушка уже достаточно знала молодого человека, чтобы понять - не было в его поступке ничего, кроме искреннего желания помочь, утешить, подбодрить... Скорее всего, он не ведал причин, катившихся по щекам слез, но не спрашивал, не лез в душу... Просто видел и ощущал, как ей плохо...
Через минуту летчик вышел, так и не произнеся ни слова. Когда Анастасия вновь повернула голову, на журнале лежал первый весенний тюльпанчик, а из-под него выглядывала маленькая шоколадка. Рука ещё долго сохраняла теплоту его сердца...
Постепенно они становились друзьями. Они не могли не стать ими. Два одиноких и чувственных сердца слишком долго тянулись друг к другу.
Отношение Лихачева к Берестову складывалось несколько иначе. Впервые Максим обратил внимание на неразговорчивого летчика при весьма необычных обстоятельствах...
В большом зале клуба, начальником Политотдела было спешно организовано грандиозное собрание офицеров всех частей огромного гарнизона. На повестке стояло обсуждение и поддержка решения партии о вводе ограниченного контингента войск в Афганистан. Почти все тогда, в порыве патриотизма, накатали рапорта с просьбой направить в "горячую" точку. Замполиты остались довольны и с гордостью докладывали высокому руководству о проделанной "нелегкой" работе. Но, несколько человек защищать интересы СССР на южных рубежах отчего-то не торопились. Генерал-майор зачитал в конце "политического шоу" с десяток фамилий таких офицеров-перерожденцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72