- Авиационная часть и её состав?
- Отдельная учебная эскадрилья, десять самолетов...
Через два часа, получив добрую сотню столь же идиотских ответов, следователь приказал отвести летчика обратно в камеру. Выдумывал пилот незатейливо, на ходу выуживая из головы всевозможные нелепицы. Китайским офицерам пришлось по душе отсутствие упрямства у русского, и они, видимо в награду за сотрудничество, приказали его хорошенько накормить. Более того, спустя полчаса в камеру пожаловал врач. Он измерил Берестову температуру, давление, осмотрел колено и наложил пахнущую травами мазь.
Но через день за Владиславом пришли снова и отвели в тот же кабинет, усадив на тот же стул. Теперь глазки следователей сверкали злобой, а позади майора встали две верзилы с дубинками, без малейших признаков интеллекта на лунообразных, желтых лицах.
"Кажется, дошло, что я вру, - сообразил Влад, косясь на тупых охранников, - что делать - хорошая выдумка тоже искусство! Придется учиться экстерном..."
- Шутник вы однако... Или нам показалось? - съязвил тучный китаец через переводчика. - Как выражаются в советских следственных органах: горбатого лепите? В несознанку поиграть хотите? Может быть, полагаете, что информация, поступающая от вас, не проверяется? Напрасно...
"Эрудит хренов... - выругал про себя представителя азиатской разведки Владислав, - не иначе как в КГБ стажировался... Это осложняет дело - у нас хорошему не научат..."
- На каком основании вы подвергаете меня допросам и пытаетесь получить сведения, представляющие государственную тайну? Я попал в руки ваших подводников на нейтральной территории, а вовсе не был схвачен в китайских водах! Я не понимаю, почему ко мне относятся как к военнопленному и применяют допросы...
- Я давно имею дело с такими как вы, - перебив, злорадно прошипел очкастый, - и, поверьте, будет лучше, если мы услышим о том, что нас интересует. Искренне советую не упираться и не выдумывать ерунды. А там уж мы решим, вернуть вас на Родину, или...
- Или что? - Берестов пристально и вызывающе смотрел ему в глаза, не обращая внимания на поигрывающих дубинками амбалов.
- А кто знает о нашей находке?.. - глядя в глаза пленника, ухмыльнулся потный толстяк, - самолет потерпел аварию. Кроме вас - полуживого, моряки обнаружили только три трупа. Их, видимо, уже похоронили... Вы какое-то время будете числиться пропавшим без вести, а затем, рядом с могилами товарищей, появится бутафорский холмик и с вашей фамилией. Если разобраться - положение завидным не назовешь! Так что заканчивайте валять дурака и отвечайте. Альтернативы все равно нет: либо, не добившись своего, мы вынуждены будем навсегда скрыть следы вашего здесь присутствия, либо, если станете посговорчивее - дадим шанс, по крайней мере, остаться живым...
Через час летчика втащили в камеру и бросили на пол. Он говорил лишь о том, что никак не относилось к секретной информации. На другие - излишне прямые и любопытные вопросы Влад отвечал: "Не знаю..."
Охранники потрудились дубинками на совесть - майор с трудом приподнялся и упал на лавку. Синяки и опухоли появлялись по всему телу - на руках, на ногах, на лице... Но более всего пострадали плечи и спина. Его запястья во время избиения оставались схваченными наручниками и единственное, что он мог - согнувшись, прикрывать больное колено. Лежать теперь пилот мог только на животе. Повозившись, он, наконец, устроился и пробыл без движения несколько часов. Заснуть не удавалось - тело нестерпимо ныло. Прикрыв глаза, Берестов опять вспоминал мать, друзей, родной город... Размышлял о странностях и перипетиях судьбы...
"Я рано ликовал, взяв прикуп... Да, в нем оказались карты одинаковой масти. Но, похоже, это мелочь - семерка, восьмерка... И вовсе не к моим козырям... Это пригодилось бы в другой раз - к мизеру! Сплошь пошла непруха... Что толку было радоваться удачному приводнению и возвращению с того света, если с жизнью придется расстаться в застенках..."
И без того скудную кормежку принесли лишь на следующий день. Врач более не появлялся. Следователи на несколько дней забыли о нем, как будто потеряли всякий интерес. "На долго ли? Чего ради им тогда держать меня здесь? - угрюмо рассуждал Владислав, понимая правоту слов толстого разведчика, - если они не получат интересующих сведений, шансов выжить у меня не останется".
Несмотря на толстые тюремные стены и отсутствие окон, он часто слышал доносившийся звук авиационных двигателей и шум винтов. С аэродрома его везли в стареньком автобусе всего несколько минут. Из этого уже напрашивались кое-какие выводы: "Тюрьма наверняка находится внутри, хорошо охраняемой, военной базы, где-то по соседству с аэродромом... В центре обширной страны целесообразно размещать только стратегическую авиацию. У этих не шибко богатых и продвинутых ребят, помниться, с ней - напряг. Следовательно, раз самолет летел на северо-восток, субмарина подошла к берегу не в южной, а в восточной части страны. И, скорее всего, я сейчас нахожусь на территории узкого китайского аппендикса, затесавшегося между Северной Кореей и советским Дальним Востоком. Какие там у них были города?.. Господи, верни двоечнику память... Кажется Харбин!"
Но даже более точные координаты местоположения военной базы, вряд ли могли как-то повлиять на сроки содержания под стражей и в целом на дальнейшую судьбу. Но, тем не менее, надежды Берестов не терял...
Целыми днями он, неспешно копаясь в своих воспоминаниях, размышлял о дорогих ему людях, о красивом городе на берегу Волги, где прошли детство и юность, об учебе в военном училище, о первых шагах в небе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72