Тот улыбнулся, и по его лицу было видно, что дела у пациентки уже лучше.
- Ругается, - с улыбкой произнес он, приблизившись.
- А чё ругается-то? - влез встревоженный Санчо Панса.
- Требует зеркало, косметичку и щетку для волос.
- А-а, - почти в унисон облегченно произнесли Толик и его командир, расплывшись улыбками.
Верный оруженосец уже совсем осмелел, хотя раньше никогда не позволял себе влезать в разговор в присутствии командира:
- Алка у нас крутая. Всем задаст!
- Уже задала, - рассмеялся Олег Павлович. - Ворчит, что синяки на правой руке, что иглы тупые, что медсестры плохо делают инъекции.
- А чё у вас иглы-то тупые? - сердито спросил Толик. - Мы щас мигом сгоняем, да привезем вам острые. Чё её ковырять тупыми-то? И так уж четыре часа её резали да ковыряли.
- Да они не тупые, просто толстые, - улыбнулся хирург, понимая его тревогу. - Через тонкую иглу кровь не перельешь, сразу закупорится.
- А синяки ей кто наставил? - продолжал допытываться верный оруженосец.
- В вену не могли попасть.
- Чё ж у вас медсестры такие безрукие... - укоризненно произнес Толик. - Алка вон в пистолет отморозку попала и даже лапу его поганую не задела, а ваши в вену попасть не могут...
- У неё очень тонкие вены, к тому же, они спались, когда упало давление.
- Какое давление? - не понял далекий от медицины Санчо Панса.
- Артериальное, - терпеливо пояснил хирург. - От большой кровопотери артериальное давление снизилось до критических значений, и нам пришлось осуществлять реанимационные мероприятия.
Таких мудреных слов верный оруженосец не знал и воздержался от дальнейших расспросов, поняв главное - врачи сделали все возможное, чтобы спасти Аллу.
Хирург перевел взгляд на Мирона. Видимо, ему надоело отвечать на дилетантские вопросы туповатого Толика. Слава не хотел унижать его выговором в присутствии хирурга и даже не стал одергивать, чтобы тот не лез с глупыми вопросами, понимая, что преданный Толик расспрашивает не из праздного любопытства.
- Что ей привезти? - спросил он.
- Привезите то, что она требует, - косметичку, зеркало, щетку для волос. Хотя в реанимации личные вещи не положены, но ради такой пациентки сделаем исключение.
- Я ж говорил, ей чё-то надо будет! - сразу приободрился верный оруженосец, поняв, что теперь и он при деле. - Командир, тогда я щас слетаю.
- Езжай, - согласился тот.
- А одёжу ей взять? - обратился Толик к хирургу, глядя на него глазами преданной собаки, и всем своим видом выражая извинение и сожаление за свои несправедливые упреки.
- Привезите халат и тапочки. Скоро переведем её в палату, и они ей понадобятся.
- Доктор, я тут записку ей черканул, - верный оруженосец передал записку Олегу Павловичу. - На словах скажите, что Перс носится, как угорелый, играет. И ел хорошо. Пускай Алка скорей выздоравливает. А когда к ней пустят, я Перса ей принесу, пускай порадуется.
- Разве у Аллы есть маленький ребенок? - удивился врач.
- Не, это котенок её. Она его любит. Заместо ребенка ей.
- В хирургическое отделение нельзя приносить животных, - покачал головой Олег Павлович.
- А я втихаря, никто не углядит. И с рук не спущу.
- Нежелательно.
Толик отвел глаза, и врач понял, что верный Санчо Панса все равно пронесет в отделение любимого котенка Аллы.
- А почему Алла все ещё в реанимации? - спросил Мирон. - Вы боитесь, что ей станет хуже?
- Там круглосуточное наблюдение, индивидуальный пост медсестры. И в целом условия гораздо лучше, чем в палате.
- Так оставьте её в реанимации, раз там лучше.
- Она сама не хочет. В палате реанимации нет туалета, а Алла отказывается от судна. Кровати там высокие, удобные для персонала и рассчитанные на лежачих и беспомощных больных, но для пациентов, которые уже могут вставать, они неудобны.
- А Алла уже может вставать? - обрадовался Мирон.
- Пыталась, но мы её уложили. Должен признаться, это было непросто, хирург улыбнулся. - Пришлось пригрозить, что привяжем к кровати, если попробует встать.
- Наверняка Алла рассердилась, - Слава сказал это с улыбкой.
- Да, ругалась она весьма забористо. Лежит, совсем беспомощная, слабая и тихим голосом, но весьма экспрессивно кроет всех почем зря.
- Это Алка может, - расплылся в улыбке верный оруженосец, уже совсем успокоившись. - Так обматерит, мало не покажется.
- Уже, - подтвердил Олег Павлович, но без осуждения, даже с некоторым уважением. - Всем попало - и медсестрам, и санитарке, и заведующему отделением. Медсестры у нас неопытные, плохо делают внутривенные вливания, к тому же, Алле можно делать только в здоровую руку, а там гематома на локтевой вене. Медсестра пришла ставить ей капельницу, но никак не могла попасть в вену. Алла рассердилась, та тоже резко ей ответила. В ответ выслушала соответствующую гневную тираду. Алла велела ей и на пушечный выстрел к ней не приближаться. Пришлось пригласить операционную сестру, та поставила капельницу. Другим медсестрам тоже досталось - инъекции ей делали в бедра, не хотелось им поворачивать пациентку на бок, она все же дама весьма крупная, а у нас работают субтильные девчонки после медучилища. А такие инъекции весьма болезненны, да и рассасываются плохо, потом может быть инфильтрат. Медсестры теперь боятся входить в её палату. А санитарка совсем девчонка, работает всего пятый день. Алла попросила принести воды и помочь ей умыться - в палате реанимации нет раковины. Та отказалась, мол, в реанимационной палате сойдет и так, это не её обязанность - умывать больных. Потом принесла судно, Алла отказалась, а санитарка в грубой форме ответила, что ей некогда дожидаться, пока больная захочет, и нечего изображать из себя королеву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109