- Молодцы все! - похвалила она. - Если сам прокурор не пожелает выкупить пленку в обмен на мое деловое предложение, то, не сомневаюсь, найдутся другие покупатели этой порнушки.
Выдав гонорар девицам, Алла велела им подождать в соседней комнате, пока Виталий освободится и, как было обещано, отвезет их в Москву. Сыщик, приехавший в Каширу на день раньше, заранее договорился с местным фотографом, что тот быстро проявит фотопленку и отпечатает снимки в двух экземплярах.
- Толян, глянь-ка в прокурорские документы и спиши его домашний адрес. Когда снимки будут готовы, отвезешь их Эдиковой супруге. Пусть полюбуется. Боюсь, что она будет единственной, кому эта порнушка не понравится, и волос на Эдикиной голове вскоре сильно поубавится.
Регина с трудом выбралась на своей остановке из битком набитого автобуса. Черт побери, как же надоело дважды в день толкаться в общественном транспорте! Но что делать - теперь у неё нет машины. Хоть московские дороги перегружены и не угадаешь, где попадешь в пробку, но все же ехать, пусть и черепашьим шагом, на своей машине, слушая музыку и покуривая, и втискиваться в часы пик в автобус, - это далеко не одно и то же. Да и остановка далековато от дома. Сегодня ветрено, а в этих проклятых новостройках ни деревца. С тропинки, ведущей к дому, просто сдувает. Правда, тяжелый пакет придает устойчивости, но тоже мало радости тащить каждый день продукты, выдергивая сплющенный пакет из месива тел автобусных пассажиров. А универсама поблизости ещё нет. Есть магазинчик в полуподвале, но там пятьдесят сортов водки, ещё столько же пива, множество бутылок разных марок, дорогой колбасной нарезки и замороженных полуфабрикатов, а обычных продуктов не купишь.
"Надоела, как же надоела эта нищета!" - жалела себя Регина, наконец, добравшись до подъезда. В этом убогом районе дешевое жилье, и жильцы соответствующие. Многие получили квартиру взамен снесенных хрущеб. А кто живет в хрущебах? Понятно, кто.
Благосостояние жильцов дома и его категорию теперь можно легко определить по маркам припаркованных автомобилей и количеству и породе собак, которых хозяева выводят на прогулку. Возле их подъезда сиротливо притулились лишь облезлый "Москвич" и парочка "Жигулей" не первой свежести. А собак в их подъезде всего две - двортерьер Тишка, подобранный её соседкой на улице, да полуслепая от старости болонка Чапа. Тишка, как все дворняжки, добрый и умный пес, но Чапа... Регина с детства любила собак, но настоящих псов, умных и верных, а не таких, как этот лохматый клубок шерсти, от которого ни пользы, ни радости. Еле ковыляет, но благородной старостью тут и не пахнет. Частенько старушка Чапа не может дотерпеть до улицы и оставляет лужицы в лифте, а то и надует кому-то на ногу. Регина уже испытала это на себе. Чапа, видно, и раньше умом не блистала, а на старости лет совсем поглупела. Уже не отличает знакомых людей от незнакомых и на всяких случай тявкает на всех, скалится и пытается тяпнуть. Из-за этого Регина уже лишилась не одной пары колготок, что не прибавило ей симпатии к этой шавке.
Поднявшись на свой этаж, она позвонила в квартиру соседки. Утром Регина занимала у неё пятьсот рублей, обещала вечером отдать.
- Мила, это я, - сказала она, когда глазок заслонился тенью. Дверь открылась, явив монументальную фигуру стодвадцатикилограммовой женщины, разменявшей пятый десяток, но, тем не менее, кокетливо именовавшей себя "Милой". - Пойдем, я отдам тебе долг. Володя говорил, что сегодня у него будут деньги. Я купила свежие французские пирожные. Если их не раздавили в автобусе, посидим у меня, попьем чаю.
- Пошли, - с готовностью согласилась Мила, большая сластена. Посидеть на соседской кухне, посплетничать, полакомиться вкусненьким, - вот и все радости одинокой женщины. Ее муж давно сбежал к другой женщине, которую Мила презрительно называла "суповым набором" - та весила вдвое меньше её.
Передав пакет с продуктами соседке, Регина нашарила в сумочке ключи и открыла дверь.
- Володя, это я, - громко произнесла она, первой войдя в прихожую. Не дождавшись ответа, посторонилась и пропустила Милу. - Спит, наверное.
- Что это он все время спит да спит? - вполголоса ворчливо отозвалась соседка. - Ты с утра до вечера на работе, а твой муженек только после полудня продирает глаза. Что у него за работа такая? Неужели ему деньги платят за то, что он валяется на диване? - Видно, Миле хотелось продемонстрировать, что не у неё одной непутевый муж, предпочитающий "суповой набор" женщине в теле, есть и другие экземпляры, ещё похуже. И она это тут же подтвердила: - Мой-то, хоть и дурак дураком, но деньги зарабатывал. А твой совсем непутевый.
- Да ладно, - отмахнулась Регина, уже успев снять верхнюю одежду, пока соседка проводила сравнительный анализ непутевых мужей. - Пошли на кухню, я чайник поставлю, а потом разбужу мужа.
Она направилась в кухню, а любопытная Мила заглянула в комнату. И тут же раздался её вопль:
- О-е-ей! Ой, мамочки родные!
- Что такое? Чего ты так орешь? - спросила Регина, выглянув в коридор.
Продолжая вопить, Мила стояла в дверях комнаты, округлив от ужаса глаза, и показывала рукой внутрь. Регина подошла к ней и заглянула поверх её плеча.
Владимир лежал на полу, на спине, лицо посинело и исказилось жуткой гримасой, руки с вывернутыми кистями и скрюченными пальцами были прижаты к груди, согнутые в коленях ноги подтянуты к животу. "Как у дохлого таракана", - подумала Регина.
- Что это с ним, а? - обратилась к ней Мила.
- Не знаю. Приступ какой-то. Давай вызовем "скорую".
- Да он же мертвый! - взвизгнула соседка.
- А может быть, просто упал и потерял сознание?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134