- Я приехала сюда на машине, мой шофер нас отвезет.
- У меня тоже есть шофер, - заупрямился тот, решив продемонстрировать московской гостье, что хоть Кашира и не Москва, но некоторые каширяне из числа избранных тоже не лаптем щи хлебают.
- Хорошо, поедем на твоей, - проявила покладистость верная боевая подруга. - А потом ты его отпусти. Домой тебя отвезет мой водитель.
Однако прокурор с упрямством крепко нетрезвого человека стоял на своем:
- Нет, я привык ездить со своим шофером.
- Как пожелаешь, мой дорогой, - согласилась Алла. - Тогда я велю своему водителю ехать за нами.
Она поискала взглядом "вольво" верного оруженосца и, увидев, что тот мигнул фарами, знаками показала, что поедет с прокурором. Толик ещё раз мигнул фарами, мол, все понял.
Эдик из всех сил пытался играть роль галантного кавалера, хотя, судя по всему, опыта галантных ухаживаний у него было маловато, а быть может, и вовсе не было. Оказавшись на заднем сиденье, Алла мысленно пожелала себе сохранить выдержку - на случай, если спутник сразу перейдет к активным действиям. На её счастье, тот воздержался от лапанья - видно, хотел сохранить реноме при шофере. А может быть, ещё не выпил до той кондиции, когда мужчина сам себе кажется неотразимым сердцеедом.
Кашира - городок небольшой, движение на дорогах не сравнить с московским, и через четверть часа они вошли в подъезд недавно отстроенного девятиэтажного здания и поднялись на шестой этаж.
- Открой дверь сам, - сказала Алла, достав из сумочки ключи.
Видимо, Эдуард Владимирович частенько бывал в квартире приятеля и чувствовал себя здесь почти хозяином. В отношении этикета он явно был не подкован. Вначале сам снял пальто и ботинки, напялил домашние тапочки, вынудив гостью стоять посреди прихожей в ожидании, пока спутник поможет ей раздеться. Потом, присев на корточки, стал шарить в обувном отделении шкафа-купе. Алла не сразу сообразила, что он там ищет, а когда прокурор вынырнул из недр шкафа, держа в руках кислотно-розовые женские тапочки с меховой опушкой, еле удержалась от смеха.
- Нет, Эдик, подобную обувь я не ношу, - пояснила она. - Предпочитаю остаться в своей.
И в самом деле - на ней элегантный наряд и туфли на высокой шпильке, зачем ей переобуваться в эти кичевые тапочки! Да ни одна уважающая себя женщина не наденет это убожество. К ним бы ещё стеганный синтетический халат - для законченности образа домохозяйки со стажем. Славно же она будет выглядеть - костюм от Армани и тапочки израильского, а то и турецкого производства, очевидно, предназначенные для случайных партнерш неженатого Владимира Захаровича.
"Вот в этом и проявляются плебейские корни новых русских, - мысленно усмехнулась Алла. - Каширский бизнесмен Володечка отгрохал квартиру за сотню-другую зеленых кусков, а для своих любовниц купил сторублевые тапочки".
Возможно, Эдуард Владимирович вознамерился прямиком направиться в спальню, но у гостьи были другие планы.
- Давай вначале выпьем, - предложила она, углядев в одной из комнат кресла с высокой спинкой, вполне подходящие для реализации задуманного плана. Алла вошла первой, села в кресло, закинула ногу на ногу и с многозначительной улыбкой добавила: - К чему спешить, дорогой?
Прокурору не возражал, по-хозяйски прошел к бару и вскоре уставил столик напитками на любой вкус. Когда в бокалах заискрился коньяк, Алла "вспомнила", что согласно французской традиции, закусывать сей благородный напиток нужно твердым сыром, и Эдуард Владимирович отправился на кухню. Ей понадобилась всего минута, чтобы подсыпать в его бокал лошадиную дозу циклобарбитала. Это снотворное прекрасно растворяется в спирте, имеет слабогорький вкус и не перебьет коньячный букет, так что прокурор ничего не заметит.
Когда будущая жертва появилась и с торжественным видом водрузила на стол тарелку с небрежно наструганными кусками сыра, боевая подруга сидела в кресле в той же позе и безмятежно курила, покачивая носком туфли.
- Пьем до дна! - объявила Алла и первой подала пример. Прокурор не заставил себя ждать.
"Сразу видно - не пьет, и не отучишь", - с усмешкой подумала она, откусывая кусочек сыра и кивком показав, что самое время налить по второй. Выпили по второй, потом по третьей.
Алла могла перепить любого крепкого мужчину, но в ресторане сачковала. Собутыльники, увлеченные ухаживаниями, даже не заметили, как она, делая вид, что смакует благородный напиток, в подходящий момент выливала его под стол. В данный момент верная боевая подруга была ни в одном глазу, зато прокурор от ядерной смеси коньяка с циклобарбиталом сразу поплыл.
Екатерина Новицкая лежала на полу комнаты лицом вниз. Шелковый ковер вокруг её головы пропитался кровью. Пятно имело форму полукруга и казалось, что её голова увенчана нимбом бордово-коричневого цвета. Длинные светлые волосы слиплись от запекшейся крови. Чуть в стороне валялась шестикилограммовая гантель, один из её съемных дисков был в крови.
- Осмотр произведен 2 марта, в девятнадцать часов сорок пять минут при электрическом освещении, - диктовал протокол осмотра дежурный следователь.
На кухне оперативник допрашивал Аню Фадееву, няню сынишки Новицких.
- Я ни в чем не виновата, - всхлипывала девушка. - Мы с Никки пришли, а хозяйка там лежит...
- Успокойтесь, никто вас не винит, - увещевающим тоном произнес оперативник. - Расскажите все по порядку. Никки - это их сын?
- Да. Его зовут Наум, но хозяйка называет его Никки. Называла... поправилась няня и опять заплакала. Наконец она утерла слезы и продолжала: - Малыш недавно болел, у него был гайморит. Сегодня после обеда он спал всего полчаса - нос все ещё заложен, ему трудно дышать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134