– Куда столько всего?
Возле самой лестницы Эми обвила руками мою шею и крепко поцеловала. Я почувствовала привкус шоколадных бисквитов. Наверное, по дороге домой Эми вскрыла пакет.
– Будет запеченный козий сыр, жареный лук-шалот, а начнем с салата, – перечисляла Эми, оторвавшись от меня. – А потом еще телятина, ризотто по-милански и шоколад в маленьких горшочках.
Мне стало нехорошо. Орды калорий надвигались на меня маршевым шагом.
– Пальчики оближешь.
– Еще бы! Надеюсь, Грета ест телятину – я забыла спросить.
– Эми. – Я сжала ее ладони. – Послушай, я не смогу сегодня задержаться надолго. Работать надо.
– Что? – Ее щеки вспыхнули снова, на этот раз – от гнева.
– Я за последнее время здорово потратилась. Еще одну ночь пропускать нельзя.
– Ты же обещала!
– Знаю, но…
– Все, закрыли вопрос. Все. – Эми развернулась и подхватила сумки; кулаки ее плотно сжались.
– Эми…
– Слышать ничего не хочу.
Мы сидели за столом в кремово-муслиновой гостиной с золотыми рисуночками на обоях. С закусками уже было покончено; Уилла дымила сигаретой – к явному, хотя и молчаливому неодобрению Черил. Та демонстративно покашливала и махала рукой, как бы отгоняя дым, – при том, что сидела на противоположном конце стола. Голос у Черил напоминает морской рокот, при этом она еще и шепелявит. Ее пространная тирада о работе лондонской Трубы плавно перетекла в сомнительной увлекательности монолог о ее собственных фаллопиевых трубах и проблеме искусственного оплодотворения у лесбиянок. Эми симпатизирует Черил: она, видите ли, радикально настроенное политическое животное, вступившее в пору вялой сентиментальности, и еще она не боится говорить то, что думает. А я не перевариваю Черил, потому что она – рослая уродливая лесбиянка с бритой башкой и с носом непомерной величины, вечно напыщенно разглагольствует и никого, кроме себя, не слушает. Ей бы таксисткой работать.
Черил постоянно спрашивает: «Верно, Грета?», «Да, Грета?» или «Разве не так, Грета?» А Грета улыбается, кивает и взирает на нее сквозь очки в стальной оправе. Грета – миниатюрное существо с морщинистым заостренным личиком. Говорит она редко. Я невольно попробовала представить себе эту парочку в постели: пригвожденная к кровати Грета таращится через свои очечки, а над ней сопит и хрюкает Черил – будто свинья над трюфелями. Этого вполне хватило, чтобы потерять аппетит.
– От государственной службы здравоохранения добиться разрешения на искусственное оплодотворение почти невозможно, – вещала Черил. – Если только не доказать им, что у тебя действительно проблемы со здоровьем. Единственный путь – делать все анонимно, но и тогда не избежать расспросов и всяческих обвинений. И вообще анонимность противоречит моим принципам. Ты ведь знаешь, Грета.
Уилла подавила зевок. Грета кивала и хлопала глазами. Я молча бесилась. Вошла Эми с дымящейся кастрюлей: телятина в томатном соусе. В новых серых брючках в полоску и свитере из ангоры она выглядела сногсшибательно.
– Божественный запах, – произнесла Уилла.
– Добавить лимон – вот и весь секрет, – отозвалась Эми и принялась накладывать телятину на тарелки. – Дорогуша, ризотто не принесешь?
Слегка озадаченная и встревоженная этой «дорогушей», я отправилась на кухню. Очень хотелось там и остаться, но я стиснула зубы и вернулась – с кастрюлей, полной благоухающего шафраном риса. Выпить бы – но мне же потом за руль. А сидеть в такой компании трезвой смерти подобно.
Только мы взялись за еду, Черил снова завела свою шарманку:
– Я тут говорила, как трудно лесбиянке получить разрешение на искусственное оплодотворение.
Я была сыта по горло.
– А на кой ТЕБЕ искусственное оплодотворение, если там в очереди стоят тысячи женщин, которые физически не могут зачать? Если действительно хочешь ребенка – трахнись с парнем. Повисло молчание. Эми ела меня глазами.
– Получилось просто восхитительно, Эми, – ровным голосом сказала Уилла.
– От тебя я другого и не ожидала, – заявила Черил. – Интересно, Кэти, а что тебя так пугает в лесбийской жизни? Не находишь, что пора бы уже разобраться в себе?
Грета кивнула крошечной головой и сложила из морщинок улыбку.
– Перестань, Черил, – вступилась за меня Эми. – Кэти потому и не признает своей гомосексуальности, что мы от нее этого требуем. Ей нужно время.
Тут я разъярилась по-настоящему:
– А вы не хотите оставить мою сексуальную жизнь в покое?
На выручку кинулась Уилла: налила мне вина, которое я не пью, и объявила:
– Мы с Дженет Стрит-Портер нашли вчера бесподобный ресторанчик. Я просто обязана вам о нем рассказать.
Черил выскребла мозговую косточку и со звучным чмоком облизала нож. Меня чуть не вывернуло.
Когда с главным блюдом было покончено, Черил отправилась помогать Эми с десертом и Грета наконец открыла рот. Голосок у нее был тоненький, дребезжащий.
– Эми вам не говорила – мы с Черил в мае поженимся.
– Ну, блеск, – выдавила я. Интересно, ухитрятся они сделать это легально? – Мои поздравления.
– Вы обе приглашены, конечно, – продолжала Грета. – И вы, Уилла, если захотите.
– Извините, – сказала я. – Посмотрю, как там Эми.
Господи, ну и денек! Я выбралась в холл, ругая себя за выпитое вино. А на кухне меня ждало такое, чего мне лучше было бы не видеть.
Эми стояла спиной ко мне, опираясь на столик, над ней возвышалась Черил. Ее правая ладонь накрывала руку Эми, а левая касалась ее щеки. Они смотрели друг другу в глаза. Между ними ощущалась какая-то близость… даже нежность.
На мгновение я застыла, а потом с громким топотом ввалилась в кухню. Застигнутые врасплох, они не выразили ни смущения, ни удивления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83