Сразу все поймет и соскочит.
- Ну что, - обратился я к Сергееву. - Давай звони.
Владимир набрал номер Пятака. Телефон был занят. Нажал на повтор. Мы все собрались у стола. Воцарилась тишина. Были слышны гудки в трубке телефона.
- Алло, - произнес Сергеев. - Сергей? Слушай, - Володя говорил спокойно и уверенно, не переигрывая. - Меня Толян попросил тебе позвонить. А? Меня Николай зовут. Ты меня не знаешь. Так вот, Толян попросил тебе посылочку передать, за выполненную работу. Когда встретимся? Может быть, сегодня? Я сейчас на Таганке. Сможешь подъехать?..
- Что? - переспросил Сергеев. - К тебе? А куда? На Коломенскую? Ладно. Добро. Подъеду минут через сорок.
Пятак объяснил, где будет ждать. Но что-то в его голосе Сергеева насторожило, и он добавил:
- Мы с Димоном приедем, с Бориным, на его "девятке".
При упоминании Борина подозрения у Пятака исчезли.
Борина не пришлось долго уговаривать. Он был согласен на все, лишь бы не сидеть.
Подъехав к дому Пятака, Борина пересадили за руль, предварительно вытащив ключи из замка зажигания. Сергеев, Ринат и Фокин, словно три богатыря, вышли из машины.
Пятак, одетый в спортивный костюм, вышел из подъезда и быстрым шагом направился к "девятке". Было видно, что эту машину он знает хорощо. Подойдя к машине, открыл дверь.
- Привет, Димон, - обратился он к Борину.
В это время сзади кто-то похлопал по плечу, послышался незнакомый голос:
- Здорово, Пятак.
Пятак резко развернулся, но в этот же момент пронзительная боль в области паха бросила его на колени. На руках защелкнулись наручники.
В барсетке, с которой он пришел, лежало служебное удостоверение капитана милиции Пяткова Сергея Вячеславовича.
Пятак оказался редкой скотиной. Более омерзительным, чем я себе его представлял.
Находясь в кабинете, брызгая слюной в разные стороны, он кричал, что такой же сотрудник милиции, как и мы, требовал к себе равного отношения.
- Что вы меня оскорбляете? - постоянно повторял он. - Я такой же, как и вы.
- Нет, Пятков, - произнес Журавлев, сдерживая негодование. - Вы не наш и никогда нашим не были. У вас даже имени своего нет, так, кличка одна Пятак, как у собаки. Вы хуже животного. Они не предают. Вы - оборотень. Обидно то, что из-за таких, как вы, доверие у людей к милиции пропадает. Но не были бы мы муровцами, если бы своими делами не возвращали это доверие.
Пятак замолчал. Он сидел красный от напряжения, руки его дрожали.
- Мне плохо, - сказал он.
- Что случилось, Пятков? - спросил Старостин.
- Сердце болит, - ответил он.
- Сердце? Ну что ж, сейчас пригласим врача.
- Не надо врача, - резко оборвал он. - Мне нужен прокурор. Вызовите мне прокурора.
- Гражданин Пятков, - обратилась к нему Татьяна. - Я - старший следователь по особо важным делам прокуратуры города Москвы. Моя фамилия Морозова, зовут Татьяна Юрьевна.
- Это ложь. Дайте мне прокурора, - продолжал настаивать Пятков. - Я отказываюсь давать какие-либо показания. Это провокация.
- Провокация, Пятак, - сказал я, - это когда тебе в карман подсовывают наркотики или запихивают ствол в штаны. В МУРе такими делами не занимаются. Твое участие в банде доказано. Это факт. Записаны все ваши переговоры в момент совершения преступлений, где отчетливо звучит твой поганый голос. У тебя дома обнаружены и изъяты вещи с разбоев, принадлежащие потерпевшим. Твое участие в последнем налете на фуру зафиксировано на видеозаписи. И последнее, Пятак. Сейчас будут проводить опознание с десятками потерпевших. Такую рожу, как у тебя, трудно с кем-либо перепутать, капитан Кондратьев.
Несмотря на то что в кабинете было много народу: следователи, опера, понятые, статисты, - стояла тишина. Татьяна, словно дирижер, руководила процессом опознания.
- Гражданин Пятков, - обратилась она к нему, - прошу занять любое место рядом со статистами.
Пятков сел слева от такого же по комплекции мужчины. Разъяснив права всем присутствующим, Татьяна попросила пригласить водителя фуры.
Его освободили накануне. Он так и сидел закрытым в гараже, пока Дрюня не показал нам его местонахождение.
Александр Кологриев долго не мог поверить в то, что свободен и, самое главное, жив.
Неожиданно для всех Пятак, словно перед ним был бассейн с водой, прыгнул вперед. Упал на пол. Натянул на голову свитер.
- Это момент истины, - произнес Журавлев, обращаясь к нему. - Будьте хоть сейчас мужчиной, не устраивайте истерик.
Но Пятак не реагировал. Он продолжал кричать, что все подстроено. Схватился за сердце, перевернулся на спину и закатил глаза.
Присутствующий в кабинете врач осмотрел "больного", после чего обратился к Татьяне:
- Симуляция, Татьяна Юрьевна. С сердцем у него все в порядке. Давление в норме.
- Встаньте, Пятков, - спокойно потребовала Татьяна. - Прекратите эту комедию. Вы абсолютно здоровы. И сердце здесь ни при чем. Вы просто боитесь, что вас опознают.
Минск встретил теплой и солнечной погодой.
- Ну что, поздравляю, - сказал Скворцов.
- Да еще рано, - ответил я. - Вот когда примем Удава и Толстых, тогда в этой истории поставим точку.
- Но не жирную, - пояснил Ринат.
- Да, к сожалению, - добавил я.
Скворцов вопросительно посмотрел на меня.
- Раевский ушел. Мент тот, который приезжал с Толяном сюда к вам.
- Как ушел? - переспросил Скворцов.
- Утром "наружка" вывела его из дома. Он сел в "маршрутку" и поехал к метро. Но уже, видно, что-то чувствовал или "наружку" срисовал. Не успела "маршрутка" остановиться, выскочил - и бегом в метро. Там его и потеряли. Провели опознание по фототаблице. Предъявили заочное обвинение. Объявили в розыск. Рано или поздно задержим. Или сам придет, деваться ему некуда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47