На Кубе будут стрелять боевыми.
Сердце Медуика учащенно забилось. Ему все это казалось учениями, максимально приближенными к боевой обстановке. Он даже не был уверен, что это учения. И лишь после слов Керрвуда до него дошла суть происходящего. Война! Эти люди не играли.
Они готовились к высадке на Кубу. Они готовились идти под огонь, может быть, на смерть!
- Угораздило вас явиться именно сегодня, - сказал им человек в спортивной рубашке и зеленых брюках. Они пили кофе в бункере, каждый сидел на отдельной низкой койке. Человек этот, Кевин О'Ши, казался Медуику совершенно невоенным. У него было небольшое брюшко, седеющие волосы и усталый взгляд бывшего газетчика.
- На счету каждый день, - сказал Керрвуд. - Президент еще не дал окончательного согласия.
Эти слова, казалось, разозлили О'Ши.
- К чему эта канитель? Черт возьми, у нас все готово!
- Не все согласны, - ответил Керрвуд и стал потягивать кофе, а О'Ши раздраженно заходил по комнате.
- Вот оно, значит, что, - сердито сказал он. - Очередное никчемное путешествие.
Керрвуд встал, и Медуик впервые заметил в нем властность.
- Ваше дело - исполнять приказы, О'Ши. Успокойтесь.
О'Ши сел и все так же сердито сказал:
- Вы хотите угробить этот план? Скажите прямо, и дело с концом.
- Мы заняты тем, о чем вам было сказано... собираем факты. Теперь, раз подготовка окончена, я хотел бы поговорить с кубинскими полковниками и Дейвом Гриффином. Где Гриффин?
- В Гватемала-сити, у эль президенте. Должен вернуться с минуты на минуту.
- Что он там делает?
О'Ши взглянул на Керрвуда с иронической усмешкой.
- Вы шутите? Повез очередной подарок.
- Хорошо, - сказал Керрвуд, лег на койку и заложил руки под голову. Ну и дела!
Когда все это кончится, Дрю Пирсон напишет четыре тысячи фельетонов и не исчерпает всего материала.
- И снова выведет вас из себя, - сказал О'Ши. - Ведь вы тоже принимали участие в разработке этого плана.
- Да, пока не выяснил, что кубинские беженцы врут, а мы им верим. "Народ только и дожидается этого вторжения. Люди взбунтуются против Кастро, стоит нам только высадиться где-нибудь на побережье!" Чушь собачья, братец, и вы это знаете. Мы послали туда людей и выяснили настоящее положение дел, его вы тоже знаете. Но вы, Гриффин и остальные, по-прежнему стегаете дохлую лошадь.
Наступило зловещее молчание. Медуик взглянул на О'Ши и увидел, что он уже не похож на усталого газетчика. Он походил на убийцу. Может, оттого, что молча сверкал маленькими глазами на Керрвуда.
Лэтем нарушил молчание.
- Дело в том, О'Ши, что, кто бы из нас ни был прав, президент находится в затруднении. Если он даст согласие и эти ребята будут перебиты, с ним тоже будет кончено. Если не даст и тысячи кубинских беженцев вернутся после обучения в Америку, где заявят, что добились бы успеха, он ничем не сможет их опровергнуть.
А Кастро будет набирать силу. Так что выбор здесь труден.
- Какая там, к черту, трудность, - сказал О'Ши. - У нас есть обученные люди, они жаждут мести. У нас есть корабли. У нас есть чем оказать поддержку с воздуха. В самом худшем случае мы снимем их с побережья. Уверяю вас, президент не может проиграть. А если выиграет, то вся слава достанется ему, а не нам, беднягам, два месяца потевшим и оравшим в джунглях.
О'Ши вышел собрать людей на совещание. Примерно через час явились четверо кубинских офицеров и трое сотрудников ЦРУ. Все трое были по-военному подтянутыми, сильными. Старший из них, командующий операцией отставной генерал Фредерик Шарп, был крепко сложенным, лысым, в мундире цвета хаки и с биноклем на груди. Худощавый, жилистый Дэвид Гриффин пришел в мундире офицера морской пехоты без погон. Самый младший, голубоглазый с массивной челюстью, по имени Карл Ричардсон, явно исполнял при них роль оруженосца.
Поговорив немного о том о сем, они расселись на койках, и Керрвуд принялся с помощью Медуика расспрашивать кубинцев. Каков дух беженцев? Хватает ли продовольствия, боеприпасов? Чего недостает? Какие есть жалобы? Что еще необходимо для успеха операции?
Ответы на испанском следовали залпами, Медуик переводил, а Керрвуд, не переставая говорить, делал пометки в блокноте. Медуику это казалось обычным военным инструктажем. Но потом Керрвуд задал вопрос, потрясший кубинцев:
- Что скажете вы и ваши люди, если президент по каким-то причинам будет вынужден отменить операцию?
Наступило молчание. Кубинский полковник, к которому был обращен вопрос, не скрывал злобы. Маленький, мускулистый, с блестящими черными глазами и неизменно свирепым взглядом, он отвечал резко, в голосе его слышались военная четкость и презрение. Несомненно, О'Ши предупредил их о подлинных намерениях Керрвуда.
- Мы все равно пойдем, - ответил кубинец. - А те, кто останется, расскажут об этом всему миру. Что ваш великий президент Кеннеди обещал изгнать Кастро из западного полушария и что он трус и лжец.
В комнате воцарилась напряженность и злость. Но Керрвуд улыбался.
- Такого ответа я и ждал от вас, полковник. Вы смелый человек.
Эти слова ошеломили кубинца. Он впервые посмотрел на Керрвуда с уважением, но по-прежнему настороженно. Керрвуд повернулся к отставному генералу и сказал:
- Это пока все, что я хотел сказать кубинцам. Кубинцы резко поднялись и вышли.
Когда дверь за ними захлопнулась, Керрвуд, спокойно покуривая, откинулся к стене.
- Суть в том, что этот человек прав. В телевизионных дебатах с Никсоном Кеннеди заявил, что прогонит Кастро. Его слышала вся Америка.
- Да, - подтвердил Лэтем. - Но он готов сказать, что был не прав, и принять все последствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77