- Как захочет, так и сделаем. - проронил Стасик, явно думая о другом.
- Я что-то не поняла. - подала голос Кристина. - Как это понимать: как захочет, так и сделаем? Ты, что ж, собираешься все расходы из собственного кармана оплачивать?
- А в чем проблема? - тяжело глянул на жену Стас.
- Кристина, что ты говоришь? - пискнула тетя Маня.
- А то и говорю! С какой стати мы должны тратить деньги на чужие похороны? Она нам не родственница, просто служанка!
- Кристина в своем репертуаре. - фыркнула Юля. - Теперь сон потеряет, будет подсчитывать убытки.
- А ты помолчи! Сама живешь за чужой счет. Тебе скоро тридцать, а ты сидишь на шее брата. Зарабатываешь копейки, а ни в чем не нуждаешься и только потому, что он тебя содержит. Слава богу, у него хватило ума отвадить твоего ухажера, а так бы вы вдвоем на его шею взгромоздились.
- Ах, ты...! - взвизгнула Юля. - Да ты на себя посмотри! Думаешь, я не знаю...
- Юля, перестань! - сердито оборвал её Костя.
Она метнула на него гневный взгляд, собираясь дать достойную отповедь, но он не испугался и примирительно сказал:
- Сейчас ляпнешь лишнее сгоряча, потом жалеть будешь.
Юля проглотила заготовленные слова, сердито нахмурилась и отвернулась в сторону.
В общем, вся компания, издерганная неопределенностью и ожиданием, жестоко переругалась. В стороне от общей свары остался только Аркадий, по своему обыкновению и в силу должности молча сидевший в углу и внимательно наблюдавший за схваткой издали. И я, однако не потому, что имела ангельский характер, просто членом семьи себя не считала и смотрела на всех несколько отстраненно. К моменту, когда раздался звонок у входа, все уже были без сил, друг на друга не глядели и хранили угрюмое молчание. Услышав звук дверного колокольчика, Стас с неожиданной резвостью сорвался с места и кинулся в холл, следом выскочили Костя и Юля, за ними поспешила я. Что делали остальные, не видела, была занята тем, что изо всех сил тянула шею, пытаясь разглядеть происходящее на крыльце. Как выяснилось, ничего особенно интригующего там не происходило. Перед дверью никто не стоял, улица перед домом была пустынна, только на ступенях лежал простой белый конверт без адреса. Пока Стас дрожащими руками пытался его вскрыть, я выбежала за ворота и увидела как от дома торопливой походкой удаляется мальчишка. Не раздумывая, со всех ног припустила за ним. Догнала его, когда он уже сворачивал за угол, схватила за плечо и дико заорала:
- Стой!
Парнишка, как ни странно, испуга не выказывал. Плечо, правда, вырвал и даже отступил на шаг, но не от страха, а по независимости характера. Было ему от силы лет двенадцать. Простенькая одежда, давно нестриженые вихры и задиристый взгляд выдавали в нем воспитанника улицы, этакого российского Гавроша.
- Ты принес письмо?
- Ну, я!
Глядел он из под лобья, но отвечал без спешки и беспокойства не демонстрировал.
- Откуда оно у тебя?
- Тетка дала. Приказала положить на крыльцо и уходить.
- Что за тетка?
Тут он в первый раз проявил подобие чувства и с легким удивлением спросил:
- А я её знаю? Видел первый раз в жизни!
- И согласился?
- А чего не согласиться? Она денег дала. Не жалась, стольник не глядя выложила.
- Хочешь ещё столько же заработать?
Неожиданное предложение его заинтересовало:
- А что делать надо?
- Опиши мне ту тетку! Как можно подробнее! Какая она?
Услышав мою просьбу, Гаврош сник:
- Да не помню я ее! Что, я эту старуху разглядывал?
- Старуху? Сколько ж ей лет?
- Тридцатник ей точно есть!
- Ясно! - вздохнула я. - Ну, хоть что-то вспомнить можешь? Только не сочиняй, сколько не припомнишь, деньги все равно твои.
Он кивнул, сурово нахмурился, стараясь таким незамысловатым способом ускорить мыслительный процесс, и выдал:
- Рост средний... симпатичная.
- А волосы какие?
- Вроде темные.
- Не густо. Больше ничего не помнишь?
Тут парнишка впервый раз улыбнулся:
- Не помню, но могу сочинить!
- Без надобности! Держи вот свои деньги!
Я расплатилась с Гаврошем и бегом побежала назад.
Вся семья, как один, сидела на кухне вокруг стола, а в центре лежала цветная фотография и сложеный пополам тетрадный листок. Сгорая от любопытства, я схватила бумагу, развернула её и увидела всего два слова "ЖДИ ЗВОНКА". Печатные буквы были вырезаны из газеты и небрежно наклеены поперек страницы.
- Насмотрелись детективов и сами туда же, аферисты хреновы! выругалась я сквозь зубы.
Швырнула листок на стол и взяла фото. Девочка была снята во весь рост на фоне белой стены. Стояла, прижав к груди своего Петрушку, и смотрела прямо в объектив. Одета была в широкие джинсовые шорты до колен с перекрещивающимися на груди помочами и красную маечку. Она действительно была очень похожа на девочку с портрета. Только у той взгляд был нежный и задумчивый, а у этой, напротив, задиристый. Бойцовский взгляд, я бы сказала! Даже в момент съемки у неё на лице было написано упрямство и вызов, а ведь этому ребенку довелось пережить похищение. Дяди постарше и то пугаются до колик, а эта держится мужественно! В общем, ребенок мне понравился и теперь к желанию реабилитировать себя примешалось желание помочь девочке.
Я бросила снимок на стол, уселась на ближайший свободный стул и с удовлетворением объявила:
- Ну, что ж, намеченную на сегодня программу, мы выполнили. Все, что можно было сделать, сделали. Теперь мы наверняка знаем, что девочка жива и здорова. А это в нашей ситуации главное! Можно расходиться и ждать завтрашнего звонка.
Говоря все это, я обводила присутствующих сияющим взглядом, приглашая их порадоваться вместе со мной. Однако, странная это была семейка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92