Но меня это устраивает. А теперь влюбленным пора и поужинать.
– Я не голодна, – сказала Аньес. – К тому же у меня болит голова.
– Это пройдет, моя красавица. Для тебя есть хорошая новость: на днях мы поедем на Лазурный берег. А пока что отдохни…
Визит морского офицера был неожиданным для монастыря. Никогда на памяти сестер ни один американский офицер в форме не переступал порог приюта. Как только они с Джеймсом пришли, Аньес поняла, что Элизабет не смогла удержаться и рассказала всем о радостной новости. Не было ни одного окна, выходящего во двор, в котором не виднелось бы сморщенное лицо старухи, а со стороны сада – лысины стариков. Даже на пятом этаже, где находилось больничное отделение, любопытство придало сил больным, еще немного передвигавшимся, подняться с постели. За каждой полуоткрытой дверью первого этажа виднелся белый чепчик.
Сестра Агата, привратница, прокомментировала событие, проводя посетителей в приемную:
– За это можно благодарить Небо, мадемуазель Аньес. К тому же сегодня чудесный день. Если бы вы знали, как довольна сестра Элизабет! Мы все вместе молились вчера за ваше счастье.
Несмотря на отсутствие каких-либо изменений в большом здании, явно чувствовалась праздничная атмосфера. Как будто вся мирская любовь, воплощенная в этой молодой паре, внезапно вторглась в храм милосердия, чтобы еще более укрепить любовь к Богу, царившую там всегда.
Центром всех взглядов, всех перешептываний, всех маленьких сплетен была не Аньес, которую все знали и любили уже давно, а, конечно, высокий блондин с голубыми глазами, проходящий через двор рядом со своей невестой уверенной и небрежной походкой моряка, сошедшего на берег. Для стариков и старух это было дыханием молодости, воспоминанием юности.
Они с Джеймсом остались одни в приемной, выкрашенной светлой эмалью, и она с благодарностью взглянула на статую святого Жозефа.
Ни Аньес, ни Джеймс не слышали, как подошла Элизабет – так легко и бесшумно она приблизилась к ним. Джеймс обернулся и застыл, пораженный сходством сестер. Машинально переводил он взгляд с Элизабет на Аньес и обратно: одна и та же милая улыбка на их лицах. Наконец он также улыбнулся, смущенно воскликнув:
– Изумительно! Господь Бог поступил щедро, два раза сотворив такое прекрасное создание.
– Он также неплохо потрудился над вами, – ответила монахиня, отступив, чтобы рассмотреть их вместе. – Джеймс очень нравится твоей семье, Аньес, ведь твоя семья – это я! Обними меня, мой будущий зять. Клянусь, для меня это первые в жизни объятия не только моряка, но и мужчины вообще!
– Что касается меня, то и я впервые обнимаю монахиню, – сказал офицер.
– Ну вот, – заключила Элизабет, – должно быть так суждено, чтобы платье монахини и форма офицера однажды соприкоснулись. А теперь отправимся вместе в часовню, чтобы поблагодарить Бога за ниспосланную нам истинную радость.
Они вновь пересекли двор. На этот раз Джеймс шел в окружении сестер. Во всех окнах снова появились любопытные. Но ни Элизабет, ни Джеймс, ни Аньес не обратили на это внимания: они направились к алтарю.
Когда они вышли из часовни, Аньес сказала сестре:
– Мы с Джеймсом подумали, что будет прекрасно, если мы обвенчаемся в этой часовне. Как ты думаешь, это возможно?
– Возможно ли это? – воскликнула Элизабет. – Да это просто необходимо. За последнее время у нас здесь было слишком много отпеваний. Свадебная церемония просто необходима, чтобы хоть немного восстановить справедливость. Я очень благодарна вам за эту мысль, ничто другое не могло бы доставить мне большего удовольствия. Я поговорю об этом с нашей матушкой игуменьей и со священником. Конечно, нужно будет получить специальное разрешение архиепископа… Святой Жозеф поможет нам в этом!
– Дорогая, – сказала Аньес, – Джеймс хотел бы осмотреть монастырь.
– Но мы так и думали! Везде вас только и ждут. Экскурсию начали с корпуса для старух, где сестрице Кэт удалось, правда, не без труда, собрать их в столовой, строго пригрозив:
– Если хоть одна из вас начнет ссору до прихода наших молодоженов, я пожалуюсь американскому генералу, – для сестры Кэт Джеймс мог быть только генералом.
Угроза возымела действие: все разговоры прекратились как по мановению волшебной палочки, когда светловолосый офицер вошел в комнату в сопровождении сестер. На какое-то мгновение Джеймс застыл, смущенный, под взглядами трехсот сидящих старух.
Как военачальник, представляющий свою часть главнокомандующему, сестра Кэт приветствовала гостя:
– Приветствую вас, генерал!
– Всего лишь капитан, – уточнил, улыбаясь, Джеймс. – Вы англичанка?
– Нет, – ответила сестра Кэт и глаза ее метнули молнии. – Я ирландка, и горжусь этим.
– Извините, сестра.
Странное знакомство началось в столовой. Офицер ходил от стола к столу, пожимая одну за другой морщинистые руки, пока сестра Кэт представляла их.
– Берта, Жанна, Люси, Блана, Фелиция, а это наша Мелани, – нелюдимая, невыносимая Мелани вознаграждала красавца-офицера беззубой улыбкой.
Это был настоящий триумф. Аньес вслед за Джеймсом также пожимала руки старухам, а они словно вспоминали о своей прошедшей любви. Женская солидарность… «Мы с тобой, дорогая»… «Спасибо за то, что поделилась с нами своим счастьем»…
Выходя из столовой, офицер повернулся и стал навытяжку, чтобы отдать честь старым женщинам. И тут произошло событие, глубоко взволновавшее сестру Кэт, потому что это не было запланировано: старухи все вместе стали аплодировать и кричать «ура». Джеймс был признан своим.
Затем последовало посещение больничного отделения постоянных больных, в котором работала Элизабет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64