Дома и сады с молодой листвой несколько ослабляли холодный ветр с северо-запада, а размышления позволяли на время забыть о холоде. Механическая работа, не требующая умственных усилий, как всегда, возбудила у Вероники поток воспоминаний. Цепь ассоциаций от неприятной исходной ситуации увела ее в недалекое прошлое.
Последнее время она раз за разом разбирала по косточкам всю свою жизнь. Ее мучил вопрос, как могло случиться, что незаурядная красота и ум не принесли ей обыкновенного женского счастья, и она постоянно попадает в истории, подобные сегодняшней.
Вероника не верила в предопределение. Поговорка: «Посеешь характер – пожнешь судьбу», – была центральной парадигмой ее подхода к жизни. При таком понимании роли неверных решений она, тем не менее, постоянно совершала опрометчивые поступки, чтобы потом мучительно переживать их последствия.
Наверное, успехи в науках, профессии, то, что она всегда была отличницей и заслужила репутацию прекрасного работника, не имеет никакого значения. Для успеха в жизни должно быть нечто, что называется житейский ум. Но ведь ее нельзя было назвать непрактичной или несамостоятельной в быту…
Да, иметь ум и жить по уму – явно не одно и то же!
Многократно перебирая эпизоды своей жизни, она всякий раз обнаруживала, что в критические моменты, делая выбор, она шла наперекор своей же логике. Что это? Гордыня обласканной природой женщины и упрямое желание изменить обстоятельства, вместо того чтобы им подчиняться и извлечь из этого пользу для себя?
А может быть в этом и есть перст судьбы. Недаром же говорят, что если Господь хочет наказать, то он лишает разума. Разве ее жизнь не подтверждает народную мудрость? Разве в те критические моменты она думала о своей пользе? Дурацкие принципы, ложные представления о чести, уязвленное самолюбие – вот источник выбора неверной позиции на жизненной рулетке. В самом деле, если хочешь выиграть, нельзя же все время ставить на красное.
При ослепительных внешних данных, ей не везло с мужчинами. Одних охватывала паника от страха, как Федора и ее мамочку. Те, кто не паниковал, оказывались либо безнадежными эгоистами, как ее первый муж, либо подлецами, как начальник цеха.
Кем окажется Влад? Скорее всего, подлецом, если он так ее встречает для первого интимного свидания…
Вероника ощутила холодные капли дождя. Достала из сумки складной зонт. Однако когда дождь усилился, под порывами ветра зонт оказался бесполезным. Вскоре легкое шелковое платье промокло почти до пояса. Грунтовая дорога на подъеме стал скользкой.
Вероника с трудом одолела подъем. Наверху ее уже ничто не защищало от ветра, и она ощутила дикий холод. Ей показалось даже, что между струями дождя мелькают снежинки. Стало совсем темно. Слева внизу смутно угадывалась полоска песчаного пляжа и сквозь шум дождя тяжело вздыхал морской прибой.
Впереди возвышались громады мрачных недостроенных двух и трехэтажных особняков. Улица не освещалась. Вдалеке светились окна. Горело несколько фонарей над входом. Ей, наверное, туда…
Вероника услышала за спиной шумное дыхание и оглянулась. Ее настигал огромный пес…
Глаза Вероники уже привыкли к темноте, и она разглядела породу. Овчарка! Вероника застыла на месте.
Овчарка подошла и обнюхала Веронику. Сначала ступни ног, потом между ног выше колен, почти касаясь черным носом тела с прилипшим платьем.
– Дина, назад! – раздался хриплый мужской голос.
Собака немедленно повиновалась.
Вероника сначала увидела не мужчину, а прыгающий в потоках дождя круг света от карманного фонаря. Она оставалась неподвижной, пока большая темная фигура не приблизилась вплотную. Мужчина на секунду осветил ее лицо и отшатнулся. Возможно, ей так показалось. Она не на шутку испугалась. Мужчина молчал. Лицо под капюшоном длинного плаща нельзя было разглядеть. На спине торчал под плащом огромный горб. В руках – суковатая палка. Вероника испугалась еще больше, но выдавила из себя:
– Кажется, я заблудилась.
– Чем я могу помочь? – спросил мужчина и откашлялся.
– Меня должны были встретить, но я опоздала…
– Адрес знаете?
– Нет, только фамилию… Ситник. Владимир Ситник. Высокий, густые черные волосы, – ответила Вероника после некоторого колебания.
– Это не поможет. Они все здесь очень необщительны. Проносятся на бешеной скорости на своих иномарках… Да! Вы цвет или марку машины помните?
– Знаю! Большой белый «форд» или темно-синий «фольксваген». У меня номера записаны… Нужно поискать в сумке.
– Не нужно! Номеров я все равно не помню, а вот две такие машины бывают здесь. Это рядом с моим домом. Нам по пути.
– Я вам так благодарна!
– Благодарить будете потом, когда убедитесь, что я вам помог… И как помог…
Слова мужчины показались Веронике зловещими, и ею опять овладел ужас. Возможно, причиной был озноб – она едва сдерживалась, чтобы не стучать зубами.
– Вы слишком легко одеты и совсем замерзли…
Луч фонаря скользнул по ее телу от пояса до размокших итальянских туфель.
– Накиньте мой плащ, а мне отдайте свой зонтик.
Она не сопротивлялась. Будь что будет. Даже если он поведет ее в другую сторону от Влада. Сейчас главное – согреться хотя бы немного…
Под плащом было лучше. По крайней мере, на ноги больше не попадали потоки дождя, и плащ защищал от ветра. Овчарка Дина бежала впереди. Горб мужчины оказался рюкзаком. В одной руке он держал зонт, в другой палку и фонарь.
Ноги Вероники скользили по грязи, но она не решалась взять своего спутника под руку.
Вскоре они вышли на дорогу с твердым покрытием. Через четверть часа пути дома на улице остались только с левой стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8