Харкаби, Левински, Хайллель - можно назвать, но лучше не называть ещё с десяток фамилий, вполне бы могли, что называется, "справиться" с этой работой. Конечно, профессионализм, упорство и настойчивость, преданность делу и моральная чистота Харела произвели на премьер-министра большое впечатление. Но Бен-Гурион счел, что именно этому человеку следует поручить задачу, которую ещё не все толком понимали, ещё и в силу почти что беззаветной и доказанной годами личной преданности. Мудрый "Старик" предчувствовал, что это может весьма скоро оказаться очень важным. После 1948 года, победы в войне за независимость, Бен-Гурион сосредоточил свое внимание на внутренних проблемах: абсорбции сотен тысяч новых иммигрантов, введении суровых мер экономии и жесткой фракционной борьбе. С учетом смещения акцентов в сторону внутренних проблем Бен-Гурион, естественно, стал уделять больше внимания "Шин Бет", чем "Моссаду". Дверь кабинета премьер-министра стала открываться для "Шин Бет", для Харела гораздо шире, чем даже для Шилоя и его помощников. Вот так и получилось, что на длительный период Харел, возглавив службу внутренней безопасности и внешнюю разведку, стал своеобразным "верховным главнокомандующим" израильской разведки. И задачи предстояли очень большие. Прошло уже четыре года с начала первой реорганизации израильского разведсообщества, четыре года лихорадочной работы в своей стране и за рубежом, но многие правильные ориентиры ещё не были найдены. Каждая тайная миссия казалась жизненно важной для существования Израиля. Все делалось как-то лихорадочно, в обстановке постоянных импровизаций - и многие действия в результате оказывались просто авантюрами, а во многих прослеживалось то, что емко называется непрофессионализмом. С целым рядом негативных проявлений Харел справился - об этом будет рассказано подробнее, - однако в конце концов оказалось, что он на посту "мемунеха" пережил свою эпоху.
Биографическая справка.
Иссер Гальперин родился в 1912 году в местечке в окрестностях Витебска, на территории Воложинского района царской России. Он был младшим из четырех сыновей еврея-коммерсанта, знатока Талмуда, склонного к ортодоксии. Во всяком случае, детям он постарался дать серьезное еврейское воспитание. Отец читал им иудейские книги и воспитывал в духе сионизма, а не марксизма. Но юного Иссера привлекала и коммунистическая идеология. Многократно Харел вспоминал о впечатлении, которое произвели на него речи и сама личность Льва Троцкого, который приезжал в Витебск. В юношеском возрасте Иссер вступил в левую организацию сионистской ориентации под названием "Га-Шомер Гацоир" ("Молодая гвардия"), которая впоследствии преобразовалась в партию "Мапам"15. В январе 1930 года Гальперин оказался в числе нескольких счастливцев, которых "Га-Шомер" направила в киббутц в Палестину (семья Гальпериных приехала туда на два года раньше). Иссер проявил первые конспиративные успехи ещё на границе: смог незамеченным провезти револьвер через весьма жесткую английскую таможню.
Работать он начал в киббутце близ Херцлия, на побережье недалеко от Тель-Авива. Вскоре он женился; какое-то время они с женой жили в палатке, разбитой среди песчаных дюн. Проработав (и очень успешно) около десяти лет в еврейском колхозе, Иссер вместе со своей веселой и энергичной женой Ривкой вышел из киббутца и открыл свое небольшое предприятие по упаковке апельсинов. Биографы Харела считают, что именно в тот период Иссер, один из пионеров социализма, утратил интерес к нему и постепенно начал переходить на все более жесткие "антимарксистские" позиции, хотя ещё очень долго был среди "левых". Перед второй мировой войной он вступил в "Хагану"; с 1944 года работал в "Шаи". В ходе и после Второй мировой войны он собрал огромный архив, в котором сосредотачивались документы о нацистских преступниках, материалы по внутренней и внешней безопасности и многочисленные сведения о странах-соседях. Слухи об этом архиве, который хранился то в лабораторной палатке лепрозория, то в потайной комнате в Тель-Авиве16, вызвали большой интерес англичан, но добраться до него так и не смогли. Личные дела и секретные досье, картотеки и архивы, которые теперь находятся в тщательно охраняемом помещении в Яффе, стали важнейшей основой становления (а во многом и могущества) израильских спецслужб.
Годы подполья оказались отличной школой. Бен-Гурион отметил разведывательный талант Харела (Иссер поменял фамилию в 1948 году) и поддерживал его продвижение по службе. В 36 лет Иссер стал первым директором "Шин Бет". А затем Бен-Гурион назначил его одновременно директором "Моссада"; так Иссер Харел, подотчетный только премьеру, на многие годы стал фактически вторым человеком в Израиле.
Ко времени назначения на пост руководителя "Моссад" ему было всего 40 лет, хотя он выглядел на все 50. Однако впечатление о нем как о пожилом и усталом человеке было обманчивым: Харел обладал неутомимой юношеской энергией.
О начале деятельности Харела на посту директора "Моссад" много лет рассказывается легенда, которая, впрочем, дает очень наглядное представление и о самом Маленьком Иссере, и самое главное - о реальной обстановке тех лет.
... - Иссер, мне нужно пять тысяч долларов, - с такой просьбой в первый же день пребывания Харела на посту директора "Моссада" обратился к нему редактор лейбористской газеты "Давар" Дан Пайнз.
- Зачем тебе эти деньги? - спросил Харел.
- Как, ты не знаешь? - изобразил изумление Пайнз и стал пространно рассказывать историю о шпионской сети, которая у него якобы была в Советском Союзе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157