Во всяком случае, попытка – не пытка.
Солнце пробивалось через толстый слой облаков, когда мы тронулись в путь. По дороге Марк спросил:
– Откуда ты узнала про дела в фирме?
– Донна сказала.
– Она не знает. Никто из служащих ничего подозревает.
Я молчала.
– Когда ты глупо врешь, – сказал он, – у меня просто руки опускаются. Признайся, Терри сказал?
– Да.
– Значит, ты с ним встречаешься?
– Нет. Он позвонил, сказал, что нужно поговорить. Мы пили чай в кафе на Сент-Элбанс.
– Зачем ты ему понадобилась?
– Он решил, что я могу тебя переубедить.
– Ты собираешься попробовать?
– Нет, это бесполезно.
– Но могла бы, думай ты иначе? На чьей ты стороне, Марни?
Я смотрела в окно. Мне было все равно.
– Разве не здесь нужно поворачивать налево?
– Если ты на другой стороне, скажи прямо.
– Нет, Марк, – ответила я. – В этом я на твоей стороне.
Но судя по взгляду Марка, голос мой звучал недостаточно убедительно.
Охотники собирались в поместье Торнхилл. Здание было выстроено в викторианском стиле из коричневого кирпича, по нему карабкался вверх плющ; высокие трубы торчали, словно ряды карандашей.
Когда мы вместе с Рексом Ньютон-Смитом подъехали верхом, народу собралось уже порядочно. Десять машин, четыре фургона для лошадей, два автоприцепа, десяток людей – кто пеший, кто конный, и несколько фермеров. Прежде чем дать согласие, я попросила Марка узнать, не увлекается ли Артур Строт охотой, но оказалось, нет, поэтому мне ничего не угрожало.
Под Марком был крупный гнедой конь, довольно норовистый, поэтому я держалась подальше от него, – добрейший Фьюри слишком легко возбуждался. Потом к нам подошел человек в бархатном берете и алом мундире, и Рекс представил его как одного из распорядителей. Мы спешились и немного поговорили, но я почти не слышала, о чем: все здесь было для меня внове, и хотя меня больше занимал день завтрашний, я рада была испытать все это перед тем, как исчезну.
Тут же появились гончие, они подпрыгивали, лаяли и виляли хвостами. Потом вдруг людей стало много, они разговаривали, подтягивали подпруги, проезжали верхом, охотники что-то говорили собакам, лошади били копытами по мягкому дерну; откуда-то взялись трое мужчин в котелках и желтых бриджах, девушка в синей амазонке на лошади с белыми «чулками», старик с недовольным лицом. Фьюри нервничал, ему не приходилось бывать в такой компании. Я успокаивала его, как могла. Точно в назначенное время мы тронулись.
Все ехали, переговариваясь, болтая словно на воскресном пикнике, толпились, ожидая очереди у ворот, потом двинулись по грязной, изрытой колеями проселочной дороге.
– Ну и толпа, – сказал мне Рекс своим писклявым голосом. – Больше, чем обычно. Дело, полагаю, в погоде.
Солнце все пыталось пробиться сквозь облака. Марк ехал вслед за мной, но лошадь его все время рвалась вперед. Ему попалось одно из тех созданий, которым непременно нужно вести всех за собой, лидировать; так и у людей, это вопрос темперамента. Фьюри все ещё был возбужден, то и дело норовил встать на дыбы.
Мы доехали до рощицы, где кончался проселок. Кто-то впереди остановился, и все стали тесниться и толкать друг друга. «Нашли!» крикнул какой-то человек, и словно электрический разряд пронесся по толпе. Рядом со мной мужчина, закусив нижнюю губу, пытался пробиться вперед, хотя места там явно не было. Потом в голове кавалькады началось какое-то движение, люди повернули вверх по склону, оставив рощицу в стороне.
И тут раздался звук рожка. Мне приходилось раньше слышать его на расстоянии, но то совсем другое дело. Гончие кинулись вверх на холм, остальные за ними, но двигаться было трудно, все равно что вести машину по Оксфорд-стрит.
Со мной поравнялся Марк, сдерживающий своего гнедого.
– Все в порядке? – спросил он, все ещё хмурясь после разговора в машине.
Я кивнула.
Часа полтора мы рыскали по полям и дорогами, шлепая по грязи, ожидая своей очереди и натыкаясь друг на друга, и я подумала, что нас слишком много, чертовски много, и хорошо, что лисица нас провела, сидит в норе и не дает собакам показать себя.
Рожок снова затрубил как сумасшедший, я вслед за Марком перескочила плетень, заметив, что его лошадь легче взяла препятствие, и перед нами вдруг раскинулось поле. Мы помчались вдоль железнодорожной насыпи. Вдали видны были гончие, егерь, ещё три всадника, потом распорядитель и ещё двое, а затем, в сотне ярдов от них, мы с Марком, но я уже обходила его и ещё одну группу из десятка верховых. Остальным не повезло, они застряли на мосту.
Нам пришлось умерить прыть у следующих ворот, а вспаханное поле за ними не давало возможности двигаться иначе, как рысью. Я вспотела, но теперь испытывала истинное удовольствие. От обычных моих выездов охота отличалась только тем, что здесь тебе говорили, что нужно делать, гонка захватывала, и ты на время забывал, кого преследуешь.
Затем мы во весь опор спустились с холма и почти догнали гончих, которые пробирались через проволочную изгородь. Некоторые наездники впереди выбрали объезд через ворота, но я видела, что распорядитель взял препятствие без всякого труда, поэтому тоже послала Фьюри вперед. Он даже не задел изгороди, и я оказалась на другой стороне. Позади послышался треск и грохот, но то был не Марк, а мужчина в котелке. Марк успешно преодолел препятствие и отставал всего на двадцать ярдов.
Я обернулась в неудачный момент: низко нависшая ветка чуть не сбила с меня шляпу и поцарапала ухо и шею. Теперь передо мной скакали только трое, и я задыхалась, от возбуждения. Гончие приостановились, но лишь на миг, а потом нырнули в какую-то широкую арку за домом фермера, бросились через асфальтированное шоссе на узкую проселочную дорогу мимо трех велосипедистов, которые кричали и размахивали руками, потом через густую живую изгородь и сквозь лесок, где сразу всполошились голуби и залаяла собака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82