Там она подолгу простаивала неподалеку от стройки, подняв затемненное стекло машины, и любовалась его высоким накачанным телом, исполняясь огромной гордости за близкого человека и горечи от непроизнесенных вовремя слов извинения в его адрес. Потом так же тихо уезжала.
Никто в фирме не знал о том, что здесь, рядом, работает её брат. Никто, кроме главного прораба компании Николая Афанасьевича. Однажды он ехал на объект бригады Понякова и неподалеку от него увидел странную картину: правая рука шефа, Лилиана Викторовна, рыдает на обочине трассы, завалившись прямо в придорожную траву. А неподалеку стоит черный "БМВ" шефа. Естественно, Афанасьич не такой человек, чтобы пропылить в своей коробке мимо человеческого горя, пусть человек будет хоть трижды голубых кровей. Поэтому, остановив свой "Фольксваген" рядом, он подошел и тронул её за плечо.
- Лиля, вам плохо? - только идиот будет человека в подобном состоянии разбирать по имени-отчеству.
Реакции, которая последовала незамедлительно, Афанасьич вряд ли мог ожидать, а тем более предвидеть: непосредственный руководитель вдруг бросилась ему на грудь и, заливаясь горькими бабьими слезами, поведала историю, потрясшую душу этого повидавшего виды человека до самого основания. Естественно, не открывая настоящей фамилии шефа. Это и понятно не Боровикову же было исповедоваться этой затерянной в людской массе, нежной еще, непосредственной натуре! А Афанасьича на стройке уважали все даже приблудные собаки, отиравшиеся рядом с объектом в обеденный перерыв в ожидании остатков от рабочих "тормозков".
- Ну не могу я к Толику подойти после того, что пороизошдло тогда в баре! - рыдала грозная начальница, по-девчоночьи уткнувшись лицом в грудь. И дорогущая рубаха прораба, словно промокашка, покорно впитывала её слезы.
- Не реви, тут подход нужен, - Афанасьич тем не менее не спешил отлучить её от своей рубахи. - А хочешь, я подойду и все расскажу Толику?
- Ни в коем случае! - у Лили даже слезы моментально просохли. - Эх, ты, я тебе как хорошему человеку...
- Все, молчу, - покорно прижал к груди руки прораб.
И молчал, страдая за них двоих. До того самого дня, когда Лилю прямо от рынка увезли к Склифу. Тогда Афанасьич поехал в Мытищи.
- Здравствуй, Лялька! - сказал Толик, улыбаясь. И открыл глаза.
- Откуда ты узнал, что я смотрю на тебя? - спросила Лиля.
- Почувствовал твой взгляд. Мы же все-таки не чужие, - он глядел на неё с такой откровенной жалостью, что Лиля испугалась. И рассердилась одновременно.
- Прекрати меня разглядывать, словно мумию Тутанхамона! Я знаю, что выгляжу не лучшим образом, но не настолько же, чтобы справлять тризну по моим останкам. Лучше раскажи, как и где живешь сам.
- Живу или жил? - попытался уточнить Поняков, сладко потягиваясь.
- Ну, бестолочь! - возмутилась Лиля. - Как ты жил до сего времени, мне известно досконально... не будем уточнять источники информации. Я говорю о настоящем времени.
- Разрешите доложить! - гаркнул Толян, подхватываясь со стула. - В настоящее время вместе со своей бригадой обретаюсь в общаге, которую сами организовали в недостроеном доме силами общественности - то есть своими. А что, удобно - работа рядом, да и сторожевых набегает в месяц... в общем, на кусок хлеба набегает.
- С маслом?
- Ну, естественно, - ухмыльнулся Толик. - Огрызков сейчас по мусорным бакам хватает - зажрались новые демократы, хрен за мясо не считают!
- Грубо, пошло и ни капельки не смешно, - отрезала Лиля, роясь между разговором в стоящей у изголовья тумбочке. - Где-то же я видела ремешок от своей сумочки... Ага, вот она, - порывшись в сумочке, Лиля протянула брату брелок с ключами. - Держи вот, бомжара.
- Что это? Ключи от квартиры, где деньги лежат? - продолжая улыбаться, Толик покрутил брелок перед глазами - на кожаном пятачке красочный значок "БМВ". - Хм-м, явно не от машины отмычки.
- Ясно, что не от машины. От моей квартиры, - пояснила Лиля, устало откидываясь на подушки - слабость после перенесенного давала о себе знать. - Хватит по общежитиям шляться, братик, не юноша уже, чай. Поживешь пока у меня, а потом...
- А потом я в нашу элитку насовсем переберусь, - Толян согласно спрятал ключи в карман. - Нам в ней шеф фирмы обещал восемнадцать квартир отгрузить в виде выслуги лет.
- Мне ли об этом не знать, - Лиля скромно потупилась. Затем вновь распахнула на брата свои огромные глазищи. - Скажи, Толик, я в больнице?
- Вообще-то, ошибиться в данной ситуации трудновато, - подтвердил он.
- Значит, эти коновалы у меня что-то оттяпали, - она отчаянно задергала руками и ногами под простыней. - Нет, вроде бы все на своих местах. Почему же ты смотришь тогда на меня, как на ископаемое? Я что, на него похожа?
- Почти, безжалостно подтвердил Толик, подавая ей зеркало с тумбочки. - Ты очень похудела, Лялька.
Она глянула на себя и ужаснулась - почти как Нинка тогда...привязанная простынями...И тут же успокоилась, взяла себя в руки.
- Ничего, смотреть ещё есть на что. А откуда ты, братик, знаешь, что я похудела? - подозрительно прищурилась она на него. - Ведь ты меня пять лет не видел, вот!
- Зато за полторы недели насмотрелся от души, - рассмеялся Толик. Слава Богу, все позади.
- Сколько, ты сказал? - ахнула Лиля. - Я здесь валяюсь уже десять дней? Без памяти, как мумия? И с каким же диагнозом, позволь спросить?
- Общее нервное истощение, - сообщил ей брат. - Ну что ты на меня уставилась? Так мне сказал твой лечащий врач.
- Врет он, как сивый мерин, - убежденно сказала Лиля, откинувшись на подушку. - Так ему и передай. Ты чего зубы скалишь, братик?
- А ты сама ему об этом скажи, - расхохотавшись в полный голос, предложил Толик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114