Оставалось только отрицательно покачивать головой в ответ на вопросы людей, которые все подходили к стойке, надеясь что-нибудь купить, причем все равно что.
Сквозь двери вестибюля он видел огромную толпу людей, терпеливо ждавших появления Бог знает чего - тела, которое вынесут на носилках, закрытого простыней, с беспомощно свисающей ногой, звуков автоматных очередей, окровавленного человека...
Неожиданно он вспомнил про Артиса Джеймса. Тот вернулся на свой пост примерно в то время, когда все началось. Мог он оказаться замешанным во всю эту историю? Нет, - ответил сам себе Розен, - если есть тысячи полицейских, зачем им какой-то охранник из метро? Скорее всего, его поставили где-нибудь сторожить автомат со жвачкой.
Абе лениво наблюдал за человеком, который вышел из лифта, изумленно посмотрел на творящееся в вестибюле и направился к его стойке.
- Что случилось, дружище? - спросил он.
Абе удивленно покачал головой. Что случилось, дружище? Всего за полквартала отсюда произошло, возможно, крупнейшее преступление века, а этот болван ничего не подозревает.
- А мне откуда знать? - пожал плечами Абе. - Парад или что-то ещё в этом духе...
Клайв Прескот
Лейтенант Прескот был лучшим баскетболистом в истории его маленького колледжа в южном Иллинойсе, однако для профессиональной команды оказался недостаточно хорош. Его слишком поздно заметили, он усиленно потел во время тренировок, но вылетел из состава ещё до начала сезона.
На самом деле он был прирожденным исполнителем - и считал слишком претенциозным называть себя человеком действия. Работа за письменным столом в штаб-квартире его не устраивала, хотя он понимал, что это весьма привилегированное место и для чернокожего весьма высокое. Последнее время он подумывал подыскать себе что-нибудь другое, пусть даже с меньшим окладом, но понимал, что это безнадежно: у него на шее висели жена, двое детей, да к тому же перспекктива пенсии.
Сейчас он сидел за пультом управления начальника дистанции, смотрел на перемигивающиеся огоньки и горько жалел самого себя и заложников из поезда ПелхэмЧас Двадцать Три. В какой-то мере он чувствовал себя ответственным и за себя, и за них. Во-первых, ему нужно бы быть на три дюйма повыше и иметь более располагающий вид; во-вторых, ему следовало бы уговорить главаря бандитов продлить срок доставки денег. А так оставалось только двенадцать минут, о деньгах ни слуху, ни духу, и практически не было шансов, что их доставят вовремя. А он не сомневался, что террористы сдержат слово и начнут убивать пассажиров.
В другом конце комнаты немного истеричный, но счастливый Коррел командовал поездами, переводил их с пути на путь, ругался с машинистами с машинистами и дежурными в диспетчерских, покрикивал на диспетчера автобусной компании и при этом отчаянно жестикулировал. Самодовольный тип, - мрачно подумал Прескот, - обожающий свою работу, просто расцветает в самых невероятных обстоятельствах. "Прислоните его к колонне, пока не минует час пик..." Истинных верующих Господь всегда благословляет. Зато он из тех, кто действует.
Прескот вскочил на ноги, сделал три бессмысленных круга вокруг пульта управления, а потом неожиданно связался с поездом Пелхэм Час Двадцать Восемь, застрявшим у платформы на Двадцать восьмой улице.
- Да, в чем дело? - буркнул заместитель главного инспектора.
- Сэр, я хотел проверить, что слышно насчет денег, везут их или нет?
- Пока нет. Я дам вам знать.
- Ладно, - вздохнул Прескот. - Их уже везут. Я передам это в поезд Час Двадцать Три. Конец связи.
- Я же сказал, что ещё не везут, черт возьми.
- Да, сэр, - кивнул Прескот. - Вопрос только в том, сколько времени понадобится, чтобы привезти их в центр города?
- Послушайте, - раздраженно заорал заместитель главного инспектора. Я же вам сказал, что деньги ещё не... - внезапно он умолк, и Прескот подумал: этот идиот наконец-то вспомнил, что в поезде ПелхэмЧас Двадцать Три могут слышать слова диспетчера, но не слышат его собеседника.
- Ладно, - буркнул заместитель главного инспектора. - Думаю, я понял, что вы задумали. Действуйте.
Прескот вызвал поезд.
- Говорит лейтенант Прескот. Деньги в пути.
- Хорошо.
Голос главаря звучал совершенно бесстрастно, так что Прескот не мог сказать, слышал тот его разговор с заместителем главного инспектора или нет. Но это не имело значения.
- Мы готовы пойти вам навстречу, - сказал Прескот. - Вы это видите. Но просто физически невозможно пробиться через заторы на улицах за одиннадцать минут. Вы меня понимаете?
- Десять. Десять минут.
- Это не получится. Не потому, что мы не хотим, просто в городе сплошные пробки. Не могли бы вы добавить нам ещё минут с десяток.
- Нет.
- Мы делаем все, что можем, - настаивал Прескот. Он слышал мольбу в своем голосе и понимал, что под нею кроется ярость. - Нам нужно только чуть больше времени. Предоставьте нам его.
- Нет. Конечный срок - три часа тринадцать минут.
Жесткая непреклонность в голосе просто ужасала. Но Прескот не сдавался.
- Ладно. Мы не сможем доставить вам деньги к трем часам тринадцати минутам, здесь обсуждать нечего. Но предположим, что мы сможем к этому сроку доставить их ко входу на станцию. Не могли бы вы перенести крайний срок с момента доставки денег вам на их доставку на станцию? Не могли бы вы пойти хотя бы на это? Пожалуйста, прошу вас.
После паузы, которая тянулась для Прескота так долго, что он собрался позвонить ещё раз, в трубке неожиданно прозвучал голос главаря:
- Ладно, я согласен. Но больше никаких уступок. Понятно?
Воздух с хрипом вырвался из груди Престона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94