Мишка улыбнулся, но ответил безнадежно.
- Нет, Паша. Я математик, я в карты у всех могу выиграть. Наверное даже у чемпиона мира по картам, если такой есть. Но у Генки-рыжего я не выиграю никогда. И ты тоже. Паша, перезжай в Москву, будешь работать у меня. Не гибни в этой дыре.
- Не хочу, - резко ответил Павел Сергеевич. - Я слышал, ты оторвал государственную премию?
- Была такая. Работали двое, у кассы за премией восемь человек. Ерунда, Паша, мы будем делать настоящие дела в науке. Мы такого с тобой наворотим...
- Хватит с тебя и своих нахлебников.
- Ага. Тридцать два человека в лаборатории. Двадцать девять в течение рабочего дня лишь в носу ковыряются. Трое думают, как выпить водки.
- Разгони.
Мишка усмехнулся устало и безнадежно.
- Невозможно... А ты так и подохнешь здесь. Только я вот возьму и переведу тебя к себе приказом по министерству. Мне это раз плюнуть.
Мишка уже был пьян - с первой рюмке. Павел Сергеевич сказал, что приказом его переводить не стоит, лучше остаться друзьями.
- Да с тобой лучше оставаться другом. - серьезно ответил Мишка.
- Почему? - подивился Пвел Сергеевич.
- Потому, что ты страшный человек, Паша. Но сам этого не знаешь. Ты очень страшный... У Рыжего остался шрам на руке. На всю жизнь. Ты был бы хорошим солдатом. Или просто палачом. Палачом с топором. По моему, Рыжий все помнит и боится тебя до сих пор.
В тот день они ушли в самый дальний угол школьного двора играть в ножички. Рыжий нарисовал на земле бошой круг обломком длинного столового ножа, а потом поделил круг на три сектора: себе, как всегда урезал побольше, а Мишке и Пашке поделил остальное. Каждый встал на свою "землю" и Генка начал первым - "считалка" всегда давала ему первую очередь. Каждый успешный удар ножа давал право отрезать у противника положенный кусок земли, на котром тот стоял.
Грунт был плотным, но нож, хоть и ржавый, был тонким и втыкался хорошо. Генка бил нож в с землю с яростным остервенением и после десятка ударов Мишка стоял на своей земле только одной ногой.
- Теперь бей в мою. - предложил Паша.
- Нет! - задрожал от радости Генка. - Сначала я буржуя добью! Он мне "сорок" не дает!
Для окончательного добития Мишки нужно было в остаток Мишкиной земли воткнуть три раза подряд ножом. Рыжий размахнулся и дважды с размаху точно попал в клочок Мишкиной замли, а третий раз нож звякнул и упал плашмя.
- Не игра! - завопил Рыжий. - Не игра! Здесь камень! Перебив!
В таких случаях всегда была "игра". Не доглядел - твоя вина.
- Игра. - сказал Мишка. - Игра, так всегда положено - Камень здесь, ты что, буржуй, вовсе ослеп?! - Рыжий толкнул Мишку в грудь и тот не удержался на одной ноге, упал.
Паша взял нож и сказал.
- Игра. Так всегда договаривались.
Генка замолк, но ещё сказал.
- Двое против одного. Холуй ты у буржуя, Пашка. За то, что он тебе "сорок" дает.
Через пару минут уже Рыжий стоял на одной ноге, один Паша играл на двух ногах между противниками. Он вытер нож, прицеливаясь в клочок оставшейся у Генки земли. Тот закричал обиженно:
- А что это ты меня первого добиваешь?! Ведь Мишка первый стал "цаплей"?!
- Подвинься - сказал Паша и с размаха воткнул нож в его зону. Второй раз он воткнул клинок так же запросто. Перед последним ударом он присвистнул и швырнул нож с переворотом клинка в воздухе. Нож обо что-то ударился и пал плашмя.
- Ага! - завизжал Рыжий. - И ты в камень попал, я ж говорил! Не игра, не игра! Бог правду любит! Перебивай, Пашка! А потом я буду перебивать! Пусть проиграю, мне правда нужна! Правда! Бей, Паша!
Мишка глядел растерянно, а Рыжий встал на коленки, принялся разрыхлять землю руками, выкидывая из неё камешки.
- Бей, Пашка, бей! Нужно чтоб все честно было!
Рыжие волосы мелькали у Паши перед глазами, а короткие , такие же рыжие пальцы копошились в грязи. И что кричал Рыжий, Паша уже плохо слышал. Перед глазами у него все смешалось.
- Игра, так игра! - прокричал он, схватил нож и с маху вонзил его в руку Рыжего.
Раздался дикий вой. Нож пробил кисть руки Рыжего насквозь и алая кровь брызнула на черные комья земли. Паша увидел в грязно-кровавом пятне на руке Рыжего поразительно белую косточку Тот выл как зверь, глаза у него побелели от боли.
Потом от директора школы досталось всем троим. Пашу на неделю исключили, Мишку выгнали на месяц из пионгеров, Рыжий три дня не ходил в школу - болел. Еще Паша просил у Рыжего прощения - так распорядилась директор - потому что, хотя он и ударил ножом по пальцам Генки Лапина случайно, но прощения просить следовало.
С тех пор они втроем в ножички никогда вместе не играли.
Мишка разлил остатки водки по рюмкам и спросил.
- Ты ведь помнишь, как мы играли в ту весну в ножички с Рыжим?
- Помню. - ответил Павел Сергеевич.
- Ты тогда здорово влепил ему ножом.
- Случайно.
- Может быть. Но опасно. Мать Рыжего заведовала продуктовым магазином. Его бы, нашего Рыжего, за подлости и плохую успеваемость раза три надо было оставлять на второй год. Но мамаша его директрису школы подкармливала.
- Голодное было время.
- И подлое. - закончил Мишка.
Динамик над головой прохрипел на весь ресторан, что начинается посадка на Мишкин самолет и в дверях тут же появился "мальчик". Они уже успел поменять Мишкин билет в "хвосте" самолет на первый салон (в хвосте шефа укачивало) и был невероятно горд собой.
Они снова вышли к бетонному полю и остановились у барьерчика.
- Ну, Паша, я тебе в последний рах предлагаю - переходи ко мне, в Москву. Ты мне нужен.
Павел Сергеевич усмехнулся.
- В твоей лаборатории есть "Рыжий"?
- Да... Пожалуй. И не один.
- Воюй с ними сам.
Павел Сергеевич подал руку и Мишка вяло пожал её.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135