Сам Мишка вошел в такой раж, что сбив все со стола, продолжало танец, стремясь попасть босой ногой по лицам товарищей. Тихоня литовец Балтрушайтись натянул на голову матрац и прыгал рыбкой в окно. Он падал, ударившись о непробиваемое стекло и тут же повторял попытки выскочить наружу. Парочка косоглазых парнишек принялись кусать друг друга за уши и рычать. Борька Зинович в углу пал на колени и завыл: "Алиллуйя!" Пух и перья от разодранных подушек взвился в воздух.
- Ребятки, ребятки! - пыталась что-то прокричать Зоя, но голос её тонул в общем реве.
Неизвестно зачем санитар Петрович, выбежав из Кают-компании, переключил свет в кубриках на синий, от чего вся картина кавардака стала мрачной и жуткой.
- Одеяло! Где мое одеяло! - кричал Саар, вышвырнув свое одеяло в форточку.
Рекалов и Фирсов ускользнули в Маленький кубрик, а Петраков с Заваровым подбадривали ООСовцев пинками, сами орали не хуже остальных.
Кто-то уже пытался оторвать от полу скамейки, но они не поддавались.
Петрович отмахнулся дверной ручкой от двух напавших на него парней, схватил Зою и выдернул её за двери, которые тут же и закрыл, прокричав медсестре.
- Ну, что дура?! Получила, что хотела?
Саня попытался оценить обстановку, ему показлось, что пришел как раз тот нужный момент, для выполнения основной задачи, быть может этот момент и не повторится. Он оглянулся.
Чекалин рвал зубами матрас и рычал. Саар стоял на четвереньках и лаял по собачьи. Зинович прекратил молитвы, вытащил из кальсон свой громадный член и принялся онанировать. Двое парней забились под койку и неизвестно чем там занимались. Мишка Фридман соскочил со стола, но его место занял незнакомый Сане парень и пустил струю мочи по стенкам и головам. Саня понял, что нужно принимать решение. Он кинулся искать Чекалина.
- Значит, ты, сука, мен я убить хочешь? - услышал он шипение за свой спиной. Саня повернулся и увидел Заварова. Но в тоже мгновение сзади на Саню кто-то накинул одеяло и свалил на пол. Он почувстовал тяжелые удары по голове, а затем его принялись топтать слоновые ноги, которым не было числа. Кто-то танцевал на его голове, прыгал на ребрах так, что перехватил дыхание. Упрямо бил в пах, на мгновение он почувствовал режущую боль в боку и потерял сознание.
Когда очнулся, то оказалось, что все так же лежит на полу под одеялом, но шум в отеделении стихает.
Он не смог подняться на ноги и с одеялом на голове, как лошадь под попоной, пополз к своей койке, ничего не соображая. Его снова начали бить сверху, но от боли в боку он ничего не соображал. Кое-как забрался на койку, с которой был скинут матрац.
Потом сбросил с головы одеяло и в синем сумраке разглядел летающий снежинкам пух. Он тронул себя за бок - тот оказался мокрым, а кровь на руке в синем свете казалась черной.
Саня привстал, упал от боли, голова разрывалась от грохота. В следующую секунду он увидел перед собой лицо Фридмана и тот спросил торопливо.
- Ты что? Кто на тебя напал?
- Не знаю, - услышал Саня свой голос. - Дай нож.
- Что?
- Дай свой нож. Сейчас же...
- У меня него нет, Саня! Украли!
- Кто украл?!
- Не знаю! Утром украли, я сам его искал.
Весь и без того утихающий шум перекрыл рев Петракова.
- Отбой! Всем по местам! Тихо, как в могиле! Лежать, падлы! Лежать!
Тишина обрушилась мгновенно. Потерянные, обессилевшие ООСовцы потянулись к койкам. В Большом кубрике появился Петрович, следом за ним Зина и санитар прокричал.
- Всем лежать! Все в порядке! Свобода кончилась! Тихо! - он повернулся к сестре. - Иди во двор! Собирай одеяла, дура! Тебе же за них платить придется! Тихо, парни, все кончилось!
Саня снова пощупал свой бок, ему казалось, что кровь хлещет безостановочно.
- Ложись, отбой, быстро!
Сеня не слышал, кто отдает команды.
- Всем лежать, эта дура матросов флотского экипажа вызвала! Они тут нас все покалечат! - кажется, это визжал Петрович.
Потом все стихло. Саня перевернулся на бок, увидел тревожные глаза Саара и произнес сквозь зубы.
- Через минуту начинаем, Саар.
- Что, пожалуйста?
- Начинаем. Убьем все старшин. Передай нашим. Штурмуем Маленький кубрик. Бей всех. Ровно через минуту.
- Есть, командир. - ответил Саар, сполз на пол и под койками, ползком - исчез в глубину Большого кубрика.
Саня медленно досчитал до шестидесяти и встал. К нему метнулся Петрович и, ни слова не говоря, ударил углом дверной ручки по ребрам. Сам тут же слетел с ног от удара по черепу - кулачище Зиновича сработал как кувалда.
Саня с трудом нагнулся и поднял дверную ручку санитара, сказал хрипло.
- Вперед.
Были ли их пятеро, или шестеро, когда они ворвались в Маленький кубрик, Саня уже не различал. В синем мраке он увидел, как Петраков поднимается с койки. Прыгнул и ударил его дверной ручки в висок. Заваров сделал кульбит через голову, дико заричал и вскочил на ноги.
Драка а командирском кубрике началась поначалу беззвучная, отчего ещё более жуткая. Через несколько секунд в кубрике уже почти нельзя было шевельнуться! Все, буквально все жмурики, тихие и забитые, смекнув, что бьют ненавистных старшин - вломились в тесное помещение! Через секунду на спине Петракова топталось несколько человек и он лишь сипел, даже не пытаясь отбиваться.
Рекалов стоял в углу, прикрываясь подушкой, но его никто пока не трогал. Фирсов вскочил на койку и отбивался, как медведь от собак, руками и ногами. Саара с Рекаловым схватили Сухишвилли на руки, и, словно бревном в двери - били его головой о стену.
Кто-то задел Саню по ране на боку и от боли все окончательно перемешалось перед его глазами. Всё, кроме ненавистной рожи Заварова, который метался по кубрику, нырял под койки, выскакивал в неожиданном месте и Саня никак не мог его достать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145