Четвертым на укрощение буйного вызвался, конечно, Сухишвилли и следом за санитаром они выскочили из отделения, а снизу уже слышался рев могучей глотки и женские крики.
Вопли продолжались минут пять, после чего двери в Кают-компанию растворились и все участники операции ввалились в отделение. Они едва удерживая светловолосого, здоровенного парня, скрученного полотенцами, в совсем голого. Парень продолжал рычать, отбиваться грубо и неумело, по деревенски. Но он был очень могуч - одним движением плеч отбрасывал от себя нападающих, а ногой свалил Петракова на пол без всяких затруднений. А затем умудрился вырвать руку и так грохнул кулаком в лицо Сухишвиллли, что тот пролетел поперек Кают-компании.
- Да помогите же, сволочи! - закричал Петраков - Простынями крутите!
С простынями дело пошло укладистей. Под звериный рев парня его спеленали в кокон, свалили на пол, хотя он все равно обеими ногами ударил Заварова в живот и тот свалился, корчась, как червяк, к радости Сани.
В отделение появился Лебедев, со шприцем в руках, в два движения захлестнул руку буйного резиновым жгутом, придавил ладонь его коленом и ввел в вену иньекцию.
Парень ещё дергался и Саня заметил на его груди большой крест медный, грубый, топорной работы, не из тех пижонских, которыми похваляются на пляже.
Лебедев распрямился и кивнул.
- Хорошо освоили свою работу, мужики. Получите лишнюю прогулку во дворе. Оставьте этого в покое, он сейчас заснет.
Лебедев ушел, а Заваров приказал.
- На койку этого взбесившегося! Рядом с Говоровым! Хорошее будет соседство!
Буйный стихал на глазах. Его уложили на койку, он дернулся, оскалил крепкие зубы, улыбнулся, закрыл глаза и примолк.
- Крест ещё носит! - заметил осуждающе Сухишвилли и размазал по своему лицу кровь из носа.
Появление в палате буйного и побоище в приемном отделение старшины обсуждали до обеда и каждый описывал свои героические действия, хотя у Петракова заплыли оба глаза, нос Сухишвилли раздулся до фантастических размеров, а Заваров держался за живот.
- Пусть сегодня спит! Присягу завтра примет! - решил Петраков и буйный спал вполне мирно, ещё не ведая, что его ожидает.
После ужина с Саней опять начались недоразумения. Рекалов позвал его в Маленький кубрик, неловко улыбаясь подал электробритву и сказал.
- Саня, побрей меня пожалуйста. Я тебя не хочу унижать, но у меня руки трясутся и зеркала нет. Не хочешь, я ещё кого попрошу.
- Ничего, - сказал Саня и включил электробритву.
Он принялся обрабатывать щетину Рекалова, тот подмигнул и спросил.
- Как тебе здесь?
- Нормально. Правда, что вы атомной подводной лодкой командовали?
- Нет. Отвечал за машину. На местные порядки не обижайся. По другому тут нельзя. Если каждому дать волю, то здесь крышу со стропил сорвут.
- Наверное. Но зачем без причин бить людей каждый день?
Рекалов пожал плечами.
- Поверни наоборот. По своему.
- Но вы же со Смирницким офицеры. Самые старшие...
- Были когда-то офицерами. Мы здесь по блату и башкой тронутые. Видал водолазный костюм на гвозде? Вот и мы такие, руки ноги есть, а голова медная.
- Один грек сказал: "Я мыслю, значит существую". - попытался пошутить Саня.
- Когда запиваешь по черному, уже не мыслишь. Салага ты. Читал, видать много, да жизнь другая. Откупись от Завара. Подлижись к нему как-нибудь, сделай ему уважение. Забьет он тебя, не в первый раз. Я с Лебедевым говорил, тебя домой отпустят. И статью дадут хорошую, с ней в институт сможешь поступить, у тебя с башкой все в порядке, только ты истерик. Истерия личности, есть такая статья.
Рекалов провел рукой по гладкими щекам и подал пачку сигарет "Кэмел", большую редкость даже за стенами ООС.
- Спасибо, Говоров, держи за труды.
- Да не надо, я...
Рекалов прервал.
- Не хочешь курить - сунь Завару. Не помешает.
- Пошел он к черту.
- Ну, как хочешь, кури сам.
Саня вышел из Маленького кубрика и прошел в Кают-компанию, на ходу распечатывая заработанную пачку сигарет.
У бачка с питьевой водой стоял Заваров и пил из кружки с короткой цепью.
- Поди сюда! - приказал он и не успел Саня приблизиться, как старшина взмахнул кружкой и ударил ею Саню по голове, тут же заорав.
- Ты какое право имел входить в Маленький кубрик?! Кто разрешил?!
Саня отскочил, уворачиваясь от повторного удара. Длинны цепи не хватало, чтоб Заваров сумел его достать и влепить кружкой по лбу ещё раз, как следует. Он размахивал кружкой, дергался, словно собака на привязи.
- Прекрати, Завар! - жестко прикрикнул Рекалов, появляясь в проеме дверей. - Это я его по делу пригласил в кубрик.
- Нечего всякой дряни в командирском кубрике делать! - закричал Заваров. - Порядок есть порядок!
Но смелости по настоящему орать на Рекалова у Заварова не хватило и сбавив тон, он приказал.
- Ложись, Говоров, в койку. Ты еще, свинья неумытая, у меня свое получишь!
Саня прошел на свое место.
Ленивый санитар в этот вечер телевизора не включал, заявив, что аппарат сломался. Обьявили последний перекур и Саня угостил Чекалина подаренными сигаретами - Буйного тебе подложили? - спросил Чекалин. Старшинки наши хитрые, гады. Начнет буйный вставать - вырубай его сразу. Ребром ладони по шее. Не жди, пока он развяжется.
- Плевал я на буйного. - ответил Саня. - Я лучше Заварова убью. И пусть меня хоть в Черняховский дисбат сажают.
- Балда, - без улыбки ответил Чекалин. - Здесь по сравнению с Черняховским дисбатом, просто детский сад.
- Все равно убью, - осмелел Саня. - Убью эту сволочь. Я сумасшедший в сумасшедшем доме. Не расстреляют. И не выгонят, это единственное место в мире, откуда не гонят за плохое поведение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145