- лениво поинтересовался Ефим.
- Нет. Ну, серьезно. Почему в России большинство олигархов - евреи?
- Откуда я знаю? - ответил Ефим. Подумав, добавил: - Видно, когда нацию прессуют, она становится крепче.
- Это как?
- Ну ты ж историю учил? Николай запретил высовывать нос евреям из местечек и жить в городах. Исключения: купцам первой гильдии и дипломированным специалистам. А в вуз принимали еврея только с золотой медалью. Вот и представь: живет пацан в нищете и безысходности, да еще в постоянной опасности погрома. Единственный выход - золотая медаль. Будет он хорошо учиться или нет?
- Будет. Но только многие, выучившись, шли митинговать.
- Революция - это второй выход. Тебя давят - ты сопротивляешься! Вон Сашку придавили - как он взбунтовался? Постоянное давление вызывает постоянное противодействие. Знаешь, что меня удивило в Израиле?
- Что?
- Глупые евреи, самодовольные евреи, ленивые евреи, евреи-пьяницы, евреи-хулиганы и еврейки-проститутки.
- Чего, поголовно, что ли?
- Упаси Бог! Ровно столько, сколько в любой нормальной стране. Там на нас не давят, и мы становимся обычной нацией.
- Ну, не совсем обычной. Народ по улицам с автоматами шастает. Девчонки срочную служат.
- Это да. Но стоит им с арабами замириться, и нация станет такой же, как все остальные. С точки зрения отдельного человека, снять дискриминацию хорошо. А вот с точки зрения нации - не знаю. Не было бы пресса - не было бы стольких талантов.
- По-твоему, выходит, Макашову надо медаль дать.
- Безусловно. Он поднимает в евреях чувство национального достоинства. И увеличивает их отток в Израиль, то есть выполняет главную задачу сионизма. Я думаю, сионисты его еще наградят. Он для них сделал больше, чем все еврейские активисты, вместе взятые.
- А зачем вы арабов обижаете? - продолжил допрос дед.
Ефим, уже понявший маневр Ивлиева, рассмеялся:
- Во-первых, Василий Федорович, я расхотел спать. Во-вторых, сложно одному человеку обидеть сотню. И, в-третьих, ты хоть в курсе, что арабы и евреи братья?
- Это как?
- У них был один папа и разные мамы. Какие-никакие, а родственники. Я сначала в Израиле удивлялся. В газетах так и пишут: "Вчера наши двоюродные братья обстреляли нашу заставу на Голанских высотах". А когда на меня злится тамошний родственник, он говорит, что я такой бестолковый, потому что наполовину араб.
- Я ж говорю, вы их не любите.
- Ну, если смотреть из окопа на окоп, то да. А белые красных любили? Или красные белых? Тут даже не двоюродные, а родные.
А так я там отличий не чувствовал. Даже внешне не отличишь, если он идет без накидки-"арафатки". Ты, кстати, знаешь, что наш лучший заказчик - араб? Помнишь, мы разрабатывали рекламную кампанию для медицинского оборудования? Еще дипломов нахватали? Их шеф - чистокровный араб. Нам это никак не мешало.
А что касается всемирного заговора, то я бы не прочь. Мама - еврейка, папа - еврей. Но чего-то никакой поддержки от "мировой закулисы" не ощущаю.
- Наверное, ты - плохой еврей, - оставил за собой последнее слово старик.
Ефим, взбодренный перепалкой, снова зорко наблюдал за дорогой, а Ивлиев вспоминал собственные отношения с арабами.
25 лет назад
Это была его первая заграничная командировка. Группа спецназовцев жила при российском посольстве в Ливане. Город, раздираемый многолетней гражданской войной, уже не был прежней жемчужиной Средиземноморья. Целые кварталы Бейрута стояли в руинах, напоминая Ивлиеву кинофильмы про Сталинград.
Христиане, мусульмане, палестинцы, друзы, армяне, евреи. Все веками жили в Ливане, под сенью знаменитых кедров, рядом со словно нарисованным, синим-пресиним морем. И никто никому не мешал. Даже в нынешних условиях, извлеченные из окопов, эти люди оказывались вполне добродушными и гостеприимными.
Ивлиева, например, поражало местное дорожное движение. В городе не было ни одного светофора. И ни одной небитой и нержавой машины.
Они шли плотными разномастными колоннами, причем правил дорожного движения не было и в помине. Скажем, веселый белозубый араб-водитель легко может развернуться на запруженном шоссе из правого ряда. Делал он это своеобразно: включал поворотник, прикладывал правую руку к сердцу и благодарно кивал всем, волей-неволей уступившим дорогу. Стекол в местных автобусах не было (это позволяло на ходу обходиться без кондиционеров), так что мимика водителей была хорошо видна.
Если же кто зазевался - ну, что ж: вмятиной больше, вмятиной меньше - для этих машин разницы не было.
Ивлиев все прочувствал на собственном опыте. Развлечений у военных в Бейруте было не густо: им не разрешалось особо разгуливать по городу. Но однажды целую группу офицеров вот на такой "хламиде" на колесах повезли на экскурсию в Библос - древний город, в котором, по преданию, земляне получили Библию. Там, кстати, Василий Федорович первый и единственный раз искупался в ярко-голубом и очень ласковом Средиземном море.
Экскурсия была прекрасной. Ивлиеву чуть меньше понравился древний город: не брало за душу. Зато очень понравились девчонки-европейки: туристок было мало, но, в отличие от Бейрута, здесь они все-таки были. Спецназ глазел на симпатичных девиц в купальниках и ел местное, необычное, но вкусное мороженое.
Потом на том же автобусе без стекол поехали обратно. Сломались буквально через пять километров. И убедились, что здесь, в Ливане, к машине, стоящей на обочине с поднятым капотом, каждые две минуты подкатывали с предложениями помощи.
Короче, Ивлиев не сомневался, что местный народ - добрый и приветливый. Порой ему казалось, что если б сверхдержавы перестали демонстрировать друг другу мускулы, а хитрые местные правители - играть на их противоречиях, решая собственные проблемы и набивая опять же собственные карманы, то местные жители всех национальностей и вероисповеданий быстро бы нашли общий язык и замирились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113