Сейчас они зайдут в дворницкую. Там Атаман тихо умрет (это важно, чтобы тихо). Причем не сразу, примерно через полчаса, чтобы поменьше оставалось ждать доктора Орлову. Удар ножом в коридоре диспансера - и быстрый отход. К сожалению, больные-свидетели в "уголовке" могут вспомнить про встречу двух старых приятелей. Ведь Атаман записан на прием. Могут даже составить его фоторобот, особенно если свяжут смерть докторши со смертью Атамана. Но здесь очень много факторов, которые помешают ментам докопаться до него: неизвестно, когда обнаружат труп Атамана, объединят ли дела по двум убийствам, найдут ли свидетелей их встречи, которые, строго говоря, свидетелями убийства уже не будут, так как наверняка покинут диспансер раньше.
Короче, на взгляд Психа, все складывалось не слишком удачно, но уж точно не провально. Штатный расклад.
Болтая о том, о сем, они дошли до дворницкой. Псих поспрашивал об общих кентах, обитавших в столице. Атаман ответил, что больше не поддерживает с ними никаких отношений. Не та у него болезнь, чтобы думать о делах. Это тоже понравилось Психу. Одно дело - убрать никому не ведомую врачиху, другое достаточно авторитетного блатного. Подойдя к парадному, оба с облегчением обнаружили, что во дворе никого нет. В подъезде, когда они спускались в подвал, тоже было пусто.
Псих, почуяв ароматы подвала, недовольно повел носом:
- Что-то у тебя здесь не очень...
- Меня устраивает, - ответил Атаман, ловко ковыряясь в навесном замке.
- А что, ключа нет? - удивился гость. Не то чтобы насторожился, просто странно.
- А зачем? - засмеялся Атаман.
- И в самом деле, - улыбнулся Псих, вспомнив одну из главных специальностей своего кента.
Атаман распахнул дверь и единственной рукой широким жестом пригласил гостя в комнату. В дворницкой было темно, но Псих, нагруженный бутылками, шагнул вперед.
Он понял свою ошибку сразу, даже в полутьме (два грязных окошка в приямках давали очень мало света): в комнате не было ни стола, ни стульев. Зато на полу, кроме тех мест, где густо валялись тряпки, был слой пыли, в котором частично впечатались утренние шаги Атамана. На то, чтобы оценить обстановку, ему и полсекунды не понадобилось. Еще полсекунды ушло на то, чтобы освободить руки: человек, даже тренированный, так устроен, что ему жалко просто так бросить на пол четыре бутылки пива.
В итоге получилось, что Псих перехитрил сам себя. Потому что, когда он, выхватив нож, повернулся к Атаману, в его спину, справа, под ребро, была уже вогнана по рукоятку большая отвертка.
Псих сразу понял, что умрет. Особой боли не было. Крови тоже было немного. Зато была слабость. Та, что называют предсмертной и которую не дай Бог никому почувствовать. В его руке был зажат нож. До инвалида, который и не думал бежать, оставалось полшага. Но ноги словно приросли к полу. А потом подогнулись, и Псих, поддерживаемый Атаманом, мягко завалился на бок.
- Ловко ты меня, - прошептал он.
- Прости, - сказал Атаман. - Ты бы убил докторшу.
- А ты что, на службе?
- Вроде того.
- Ты ведь кента завалил, Атаман. Я умру скоро.
- Ты сам знаешь, Псих. Или я, или ты.
- Знаю. Но убил ты, а не я. - Слова давались раненому все с большим трудом. - Тебе перед Богом отвечать.
- Отвечу, - спокойно сказал Атаман. Ему было жалко Психа. Жизнь сволочная!
- Выполни мою просьбу последнюю, Атаман. Я тебя прощу. Еще молиться за тебя стану.
- Что ты хочешь?
- Дочка у меня, Лариса. Из-за нее меня в петле держали. Она в школе частной, под охраной. Адрес в записной книжке, в кармане.
Атаман полез к нему в карман, но Псих остановил.
- Потом успеешь. Слушай, пока я говорить могу.
- Говори. - Атаман сел на пыльный пол, чтобы лучше слышать шепот.
- Один гад меня за горло держал. Дочкой. Забери дочку. Меня нет, значит, ей ничего не грозит. Но одной сейчас плохо, ты же знаешь. Помоги ей. Деньги у меня есть. В кармане карточки на предъявителя. И адрес запиши, там еще кой-чего лежит. - Он с трудом продиктовал адрес. Даже в полутьме подвала было видно, как бледнеет его лицо. - Ты обещаешь мне, Атаман? - с тоской спросил Псих. - Дай умереть спокойно!
- Куда мне за человека отвечать? - размышлял Атаман. Просьба застала его врасплох. У него и своих-то детей никогда не было, а тут чужие. Но и ситуация тоже не типовая.
- Я тебя прокляну, если не поможешь! - Силы совсем покидали раненого. Кроме нее, у меня никого больше нет! Помоги, Атаман! Это ж ты меня убил... Псих заплакал.
Атаман принял решение:
- Ладно. Не брошу твою девчонку.
- Спасибо. Спасибо тебе, - пожалуй, никому в жизни Михаил Федорович Федотов не был так благодарен, как человеку, пять минут назад засадившему ему под ребро отвертку.
"Чудны дела твои, Господи", - подумал Атаман. Они оба понимали, что давший обещание при таких обстоятельствах будет выполнять его по гроб жизни.
Псих в изнеможении прикрыл глаза. В своем нынешнем положении он получил от жизни по максимуму.
- Один вопрос, - приблизился к его лицу Атаман. - Кто тебя держал за глотку?
- Не надо, - прошептал раненый.
- Скажи. Он свое получит.
- Нет. Ты его не знаешь. Он убьет тебя, и Лариса будет одна, - говорить ему становилось все труднее.
- Не убьет. Подскажи, где его искать.
- Нет. Прошу тебя, не надо. Ты обещал мне...
- Скажи, кто это? - не отставал Атаман. - Он же за нами охотится!
Но Псих уже не внимал никаким доводам. То ли потерял сознание, то ли умер.
Атаман достал из карманов Психа все бумаги. Деньги - оставил. Потом, помогая себе единственной рукой, встал. В скудном свете, насколько мог, осмотрел себя. На одежде крови не обнаружил.
Потом протер дверную ручку, обтер пустые, упавшие на тряпки и не разбившиеся бутылки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113