На допрос еще ни разу не дернули. А об адвокате Ефим позаботится.
Я стоял у входа, ища глазами свободное место, когда ко мне подошел парень лет тридцати, весь в наколках. Одна была необычной. Что-то, прятавшееся под футболкой, - может, осьминог, может, еще какое чудо-юдо, - тянуло свои щупальца к могучей шее, подбородку и даже низу щек.
- Пошли к нам, брат, - приветливо показал он на угол камеры.
Но свободных мест там не было. Варан, так его кликали, согнал бедолагу-мужика и указал освободившуюся шконку. Я не стал изображать благородство, но все это мне не понравилось. Мне не нравится, когда мне симпатизирует первый встречный уголовник. Я не Софи Лорен. Меня больше бы устроило, если бы мое появление осталось незамеченным.
Я поблагодарил и приземлился. Варан явно был настроен поболтать.
- Как звать тебя?
- Александр Петрович.
- За что повязали?
- Пустяки, - улыбнулся я. - Пятерых замочил.
Вокруг замолчали.
- Ну да? - охнул Варан. - Не болтаешь?
Вот теперь мне не понравилось всерьез! Не удивился Варан, даю руку на отсечение! Перевод в другую камеру стал понятен. Меня решили добить? А зачем? Они же ошиблись квартирой! Ничего не понимаю. А может, у меня уже мания преследования?
- Зачем мне болтать?
- А работал кем?
- Бухгалтером.
- Бухгалтер - и замочил пятерых? - Варан говорил громко, чтобы все слышали. Ошибки быть не могло, он готовит пакость.
- Разные бывают бухгалтеры.
- Наверное, ты в армии в спецназе был?
Зря он так быстро. Предупрежден - значит вооружен.
- А ты, Варан, похоже, и сейчас на службе.
Это и называется "мертвая тишина". Зал замер. Варан изменился в лице:
- Что ты, падла, сказал?
- А что мне еще сказать? Человек пришел в дом, отдохнуть хочет. А ему допрос с пристрастием. Что можно подумать? Что ты на службе, уж извини.
Я ждал броска и был к нему готов. Главное, что удалось не сделать меня общей мишенью. А в драке один на один достаточно шансов. Если на шум придут надзиратели - еще лучше, выломаюсь из камеры. Еще раз скажу про конвойные войска. Хотя я уже говорил, они не должны были сажать меня с блатными.
Варан встал, я приготовился к его броску. Но Варан сел. Потому что на его плечо легла крепкая рука.
- Бухгалтер прав, - негромко произнес хорошо, не по-тюремному одетый, парень. - Больно ты быстро напираешь.
Варан явно струхнул. Речь теперь шла о его собственной безопасности.
- Вы что, разве можно такое? Просто мне "маляву" прислали, что мент придет на хату. Маленький, толстый, зовут Сашей. Вот я и прикинул.
Общественное мнение опять переменилось. Ментов по камерам не любят. Не зря они сидят отдельно.
- Если бы я был мент, я бы сидел в ментовской камере, а не в общей.
- Логично, Бухгалтер. Подсадным ты быть тоже не можешь. Слишком жирно для ментов дать пятерых завалить, чтобы подсадить слухача. В общем, перевели Бухгалтера менты, и предупредить тебя, Варан, могли тоже только менты.
- Да ты что, Антон? - буквально взмолился Варан. - Псих "маляву" прислал, говорит, человек в ВВ служил, нашего брата охранял.
- Мент и солдат-срочник - разные вещи, - сказал я. - Меня не спрашивали, когда в армию призывали. Тогда за отказ сажали.
- Псих - человек авторитетный, - задумчиво сказал Антон. - Но срочная служба двадцать лет назад - и из-за этого "малявы" писать? А ты общество обманываешь, солдата ментом представляешь. А этому человеку еще лет двадцать париться. Нехорошо все это, Варан.
Я понял, что раунд закончился вничью. Что уже неплохо.
Антон, потеряв ко мне всякий интерес, пошел на свое место. Варан сидел молча. А я задумался.
Схлестнулись непонятные мне силы. И если предположить, что Антон следствие усилий Ефима (это не напрягало мою логику: у него везде кореша; а чего бы иначе "авторитет" вступался за незнакомого мужика - из чувства справедливости, что ли?), то почему от меня не отстанут нападавшие? Неужели мстят за убитых?
Тут меня вызвали на допрос.
Я ожидал вопросов, уже обдумывал ответы. Но майор улыбнулся зеку, посадил его за стол и... выложил хорошей еды. Опять пакость?
Приду, они спросят, кто тебя сервелатом пахучим кормил?
Майор понял проблему.
- Не волнуйтесь, Александр Петрович. Ешьте спокойно. В этом пакете, - он потряс увесистым свертком, - ваша передача. Там все это есть. Просто хочу, чтоб пожевали в человеческих условиях. Силы вам еще понадобятся.
С ума сойти можно! Даже в американских тюрьмах офицеры так не переживают за своих подопечных.
- Да, и еще, - педалируя, произнес он. - По имеющимся данным, вы любите ананасы. Так что в посылке - банка с ананасами.
Ну, этот ребус я быстро разгадал. К Ефиму на день рожденья всегда приходит генерал милиции, Юрий. Мужичок моей комплекции, страшно смешливый. Он очень радостно хохотал, когда Береславский, как всегда наполовину привирая, рассказывал о моей любви к ананасам: как я, съев на собственной свадьбе испорченный ананас (не выкидывать же в эпоху тотального дефицита), первую брачную ночь провел наполовину в ванной, где новобрачная через трубку промывала мне желудок, наполовину в сортире.
Значит, Ефим привлек Юрия, а тот не отказал в помощи и даже, хоть и косвенно, сообщил об этом. А моральная поддержка в моем положении дороже самого лучшего ананаса.
На прощание я рассказал майору о "маляве" Психа и попросил передать об этом "всем заинтересованным лицам". Он озаботился, предложил меня еще раз перевести, но я побоялся, что в новой камере не окажется своего Антона, и отказался.
Через десять минут после возвращения в камеру меня опять вызвали на допрос. Приветливого майора и в помине не было, а по ряду признаков я понял, что передо мной не милиционер и не следователь прокураторы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113