Лена испуганно вскинула голову.
- Мой друг, - успокоил ее Ефим.
- Откуда вы? - Она подозрительно смотрела на Атамана.
- Из тюрьмы, - объяснил Береславский.
Лена вздрогнула и с тоской посмотрела на Ефима. В ее взоре прямо читалось: "Нам это надо?". После всего-то происшедшего!
- Это не твои проблемы, - интонацией он попытался сгладить жесткость фразы. Но Лена, наоборот, успокоилась. Она часто слышала эту формулу и от Саши. Пусть грубоватую, но снимающую с нее какие-то, как правило, неприятные, хлопоты. - Он нам поможет. И Сашке тоже.
Они сели пить чай. Атаман, ловко управляясь одной рукой, поглощал бутерброды с домашним вареньем. Лена предложила спиртное. Ефим поспешно отказался: он не знал, каков Атаман пьяный, и судьбу искушать не хотел. Атаман понимающе улыбнулся.
Береславский и это отметил. Его бывший воспитанник, скитаясь по тюрьмам, мозги не прочифирил. Но насколько можно ему доверять? Теоретически - ни на сколько. Но что-то мешало Ефиму считать его простым подонком.
Когда чашки опустели, Ефим затронул новую тему:
- Лена, ты можешь посмотреть... - (и запнулся, вспоминая человеческое имя Атамана. Он видел документы пацана два раза, но о памяти Береславского недаром ходили легенды), - Владимира Федоровича?
Атаман даже ухо приподнял: нечасто его так называли. Да и не ожидал, что вожатый помнит такие подробности. От того, что не ожидал - еще приятнее.
- А что беспокоит? - мгновенно перешла на профессиональный тон Лена.
- У него рак. Говорят, жить полгода. Но я не верю.
Лена аж вспыхнула от возмущения. За двадцать лет знакомства, иногда близкого, она так и не смогла привыкнуть к манере общения Береславского.
- Ты - идиот! Ни один диагноз не является окончательным!
- Я и говорю - не верю, - невозмутимо парировал Ефим. - А... Владимира Федоровича, проведшего в тюрьме... - Сколько лет?.. - обратился он к Атаману.
- Семнадцать, - отрывисто ответил Атаман. Ему тоже не нравился механизм его представления. Хотя он и понимал, зачем это делается: чтоб женщина быстрее адаптировалась к присутствию страшного уголовника...
- Так вот, Владимира Федоровича, проведшего в тюрьме семнадцать лет, чем-либо сильно напугать - сложно.
- Все равно так нельзя. - Внимание Лены уже было профессионально направлено на пациента.
Они вышли в другую комнату, прикрыв дверь на кухню. Ефим поймал себя на мысли, что не прислушивается к звукам из-за двери. Теперь он почему-то был уверен в благонадежности Атамана. Как тогда, после ночного визита с финкой. До него был уверен, что придет. После - что опасность миновала. Но все-таки молодец Ленка! Если доверяет, то полностью. Без вопросов и сантиментов.
Через полчаса они вернулись. Вид у Атамана был растерянный и смущенный. Да и Лена была в растерянности.
- Похоже, ты был прав, - выдавила из себя доктор.
- Да ну, - не удивился Ефим. - Опухоли пропали?
- Нет, не пропали. Но в выписке про метастазы внутренних органов вообще ничего не сказано. Судя по анамнезу и локализации это либо лимфосаркома, либо вообще доброкачественные новообразования. Первое - опаснее, но тоже, как правило, не фатально.
- То есть жить ему не шесть месяцев, а побольше?
- Безусловно, - улыбнулась Лена. - Хотя, конечно, точный диагноз будет только после исследования пунктата. Но это - в стационаре. Вам делали гистологические исследования после первой операции? - обратилась она к пациенту.
- Ничего мне не делали. Вырезали в больничке лагпункта первую шишку. Потом вторую. А потом их сразу четыре выскочило. Тут подоспела комиссия по освобождению - зоны чистили. Мне сказали, что долго не протяну, да еще инвалид первой группы - и за колючку. А рентгена там не было.
- Вот проходимец! - захохотал Ефим. - Даже смерть на тебя работает! - Он был уверен в чем-то подобном с самого начала.
Ефим вообще смерть чуял. Он тщательно скрывал некоторые свои способности, но близкие знали его умение снимать головные и радикулитные боли, успокаивать без психотропных средств. И все равно утвердиться в том, что вновь найденный Атаман завтра не превратится в надпись на кресте, было чертовски приятно.
- Ну, ладно, ребята. Живы будем - не помрем, - подытожил Ефим. - Пора и нашим сидельцем заняться. - И, обращаясь к Лене, добавил: - Атаман остается с тобой.
Лена открыла рот возразить, но, встретив взгляд Ефима, осеклась. В отсутствие Саши - он главный. Не может быть, чтобы Ефим не знал, что делает.
Зато Атаман был в ярости. Зачем ему это? И почему кто-то снова решает за него? Тем более теперь, когда ему надо обдумать новую жизнь?!
Они стояли с Атаманом у подъезда и курили. Точнее, только Ефим стоял, а Атаман, невзирая на протез, сидел на корточках, в экономной зековской позе. Собровцы, правда, уже новые, с изумлением за ними наблюдали.
- Чего ты там вякнул про блатных? - спросил Ефим.
- Что? - не въехал Атаман.
- Ты сказал, что налет произвели не блатные.
- Конечно, не блатные. Ничего не взяли, разбрелись по комнатам футбол смотреть. Женщину изнасиловали.
- А уголовник и птички не обидит?
- Ты меня достал уже!
- А как ты меня достал... С детства. Ты думаешь, я забыл, как полдня босиком лагерь смешил?
Теперь улыбнулся Атаман. Как давно это было...
- Но если не блатные, то кто? - Ефима Атаманова реплика сильно волновала.
- А мало, что ли, их? Менты бывшие. Кагэбэшники. А может, и не бывшие.
- С серийными убийствами?
- Кто из нас на воле был? - усмехнулся Атаман. - Ты или я? Газет совсем не читаешь? То одни мочат других, то наоборот. Но приходили спецы.
- Крутые спецы. Мой бухгалтер Сашка всех уложил.
- На безрыбье и раком встанешь. Все бывает, Ефим.
- Ладно. Ты меня расстраиваешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113