Я вовсе не жалуюсь, когда говорю, что друзей у меня в нью-йоркской полиции раз, два и обчелся. Дело в том, что знакомых у меня там добрых две дюжины, что вовсе немудрено, если принять во внимание специфику моей работы. Взять хотя бы инспектора Кремера и сержанта Пэрли Стеббинса из отдела по расследованию убийств, которых я безмерно уважаю за честность и преданность делу. Однако друзьями я бы их никогда не назвал, как и они меня; слишком уж много неприятностей мы друг другу причинили. Не стоит забывать и лейтенанта Роуклиффа, которого я не только не уважаю, но и вообще на дух не переношу, в чем он отвечает мне полной взаимностью. Есть там и другие личности, достойные упоминания. Но вот - друзья? Нет, за одним-единственным исключением.
Его зовут Лемастер Джиллиам, и мы с ним были знакомы уже лет пятнадцать, а то и больше. Джиллиам не уступает в честности Кремеру и Стеббинсу, а вот по части любезности даст Роуклиффу сто очков вперед. В полицию он пробился из самых низов, из бронксовского гетто, причем ухитрился даже закончить колледж. Впервые я познакомился с Джиллиамом, когда он был ещё молодым и энергичным патрульным, а мы с Вулфом расследовали обстоятельства случайной, на первый взгляд, гибели руководителя профсоюза докеров.
Джиллиам тогда обнаружил его тело в Гудзоне и был единственным во всей нью-йоркской полиции, кто был уверен, что беднягу убили. Вулф, которого нанял сам профсоюз, с интересом выслушал доводы молодого патрульного а затем, изобличив несколько недель спустя убийцу, довел до сведения Кремера, что среди его подчиненных есть хотя бы один башковитый парень.
Джиллиам до сих пор свято убежден, что именно тот случай и стал началом его карьеры в полиции. Возможно, что это и так, хотя парень с его мозгами вполне мог пробиться и без нашей помощи. С тех пор наши пути не раз пересекались. Однажды Джиллиам с нескрываемой гордостью упомянул, что его дочь, старшеклассница, "божественно играет на скрипке". Я поведал об этом Лону Коэну, а вскоре тот поместил в "Газетт" статью про Шареллу Джиллиам, "блестящее юное дарование с огромным будущим".
Статья помогла Шарелле поступить в университет, и девушку стали наперебой приглашать крупные симфонические оркестры. Ее отец преисполнился ко мне такой благодарностью, что был готов, по его собственному признанию, выполнить любую мою просьбу. Решив воспользоваться этим обещанием, я пригласил его в очередной четверг сыграть с нами в покер, и Джиллиам с готовностью помог Солу с Лоном существенно облегчить мои карманы.
Я не собирался так надолго задерживать ваше внимание, однако, приехав в полицейское управление, я отправился именно к Джиллиаму, который возглавлял службу розыска пропавших лиц.
- Арчи Гудвин! - радостно взревел он, услышав, что я дожидаюсь его в приемной. - Как дела, старый дружище?
Стиснув мне руку могучей ладонью, он провел меня в свой спартанский кабинет с видом на маленький скверик, разбитый перед входом в здание.
- Не жалуюсь, - сказал я. - Как дела у Шареллы?
Джиллиам расплылся до ушей:
- Она сейчас живет в Чикаго, - прогудел он. - Для музыканта лучше дома не сыскать. Бейсболисты там дохлые, а вот симфонический оркестр - лучший во всем мире. И её в него взяли! В прошлом году. В следующем месяце они приезжают сюда с гастролями, будут выступать в Карнеги-холле. Угадай, чьи гордые как павлины родители будут сидеть в пятом ряду партера и любоваться своей дочуркой? Впрочем, вряд ли ты навестил меня лишь для того, чтоб осведомиться о делах самой талантливой в нашей Галактике юной скрипачки. Итак?
Я показал ему фото Клариссы и, насколько мог, ввел в суть дела. Джиллиам терпеливо выслушал меня, время от времени цокая языком.
- Значит, говоришь, пропавшей её не объявляли? Что ж, если она и впрямь живет в Манхэттене, но афишировать себя не желает, тому могут быть две причины.
- Наркотики или проституция, да?
Джиллиам кивнул.
- Скорее даже - и то и другое. Но сначала я проверю, не объясняется ли её исчезновение третьей причиной.
- Например, не найдется ли похожая на неё женщина в числе неопознанных трупов?
- Я этого не говорил, Арчи, обрати внимание. - Он прищурился. Кстати, а полиция ею не интересуется?
Я ухмыльнулся:
- Нет, но только по той причине, что вы, блюстители порядка, не считаете, что произошло преступление. А вот Ниро Вулф думает иначе.
Джиллиам ухмыльнулся в ответ:
- До боли знакомая история, не правда ли? Напоминает наши юные годы.
- Точно, - кивнул я.
- Ладно, вернемся к работе. Я тут сейчас проверю кое-что важное, а потом займусь твоей мисс Уингфилд, или как там она сейчас себя называет. Не возражаешь, если я вечерком тебе звякну?
Мог ли я возразить? Многие ли полицейские извинялись передо мной за то, что не могли все бросить и заняться моими делами? Вот таков наш Лемастер Джиллиам.
Оставив ему фотографию Клариссы, я остановил такси и, одиннадцать минут спустя, был уже перед домом Чарльза Чайлдресса в Гринвидж-Виллидже. Нажав кнопку с табличкой "Карлуччи - суперинтендант", я почти сразу услышал в ответ сдавленное "Да?"
- Я по поводу Чарльза Чайлдресса, - сказал я в микрофон, а в ответ услышал поток междометий, которые, при всем желании, привести здесь не в состоянии. Прождав ещё минуту, я уже собрался было повторить манипуляцию с кнопкой, когда дверь распахнулась, и передо мной возник Карлуччи.
- У меня дел по горло! - прорычал он с места в карьер. Мне показалось, что со времени нашей недавней встречи он не переодевался. - Тут все время всякие шастают... Постойте-ка, вы ведь уже ко мне приходили! Вы, кажется, из страховой компании, да?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65