В такие моменты хочется одного - скорее броситься в воду, как бы это ни было рискованно.
Кольцо поплавков, подпрыгивавших на каждой волне, одной стороной уходило под воду. Я указал на это Ангусу.
- Вот где сети зацепились, Ангус. Если ты сбросишь меня с грузом в метре от поплавков, я спущусь и посмотрю.
Я пристегнул акваланг и свинцовый пояс, проверил подачу воздуха. Он шел ровно, с глухим шорохом в дыхательных шлангах. Я неловко перебросил тело на короткий выносной трап, прежде чем соскользнуть на широкие ласты, сполоснул маску, чтобы не запотела, приладил её на лице и был в полной боевой готовности. И, наконец, проверил, хорошо ли прикреплен к поясу тяжелый подводный нож - страховка ныряльщика. Вполне возможно, для него там найдется работа... Последний взмах рукой рыбакам, с любопытством наблюдавшим за мной, - и, перегнувшись через планширь, я отпустил трап и спиной ушел под воду.
Под водой условия, как обычно у Аррана, были первоклассными: вода чистая, видимость - метров тридцать, не меньше. Возможно, те, кому доводилось нырять в Средиземке и тому подобных субтропических райских местечках, видели море и почище, но, поверьте мне на слово, для шотландских прибрежных вод это вполне прилично. Я плавно опустился на десять метров, проверил плавучесть, выровнял давление на барабанные перепонки и продолжил погружение.
Земное притяжение с меня сошло, словно шкура при линьке, оставив после себя мягкое ощущение расслабленности, доставляющее почти чувственное удовольствие. Еще десять метров - и поверхность исчезла, остались лишь светящиеся пятна в обволакивавшем меня зеленом сумраке. Такие световые эффекты любят устраивать в дорогих ночных клубах и ресторанах.
Я почти достиг дна - песчаного, однообразно-ровного, усеянного изящными раковинами. Те из них, которые были обитаемы, стали резко, с почти слышным звуком всасываемого песка, захлопываться при моем приближении. Пустые валялись в беспорядке, как разбросанные после вечеринки пепельницы. Любитель подводных красот не нашел бы здесь ничего особенного, но я ощущал в этом пейзаже что-то теплое и успокаивающее - казалось, он был полон солнца.
Повернувшись, я увидел свисающую как огромный плетеный занавес сеть. Я приблизился к ней и поплыл вдоль колыхающегося полотнища, стараясь не запутаться в складках. При каждом движении ласт со дна поднимались струйки песка.
Очень скоро я увидел, за что сеть зацепилась. В полумраке смутно обозначился какой-то огромный предмет. Казалось, вся его темная масса надвигается на меня, и от этого становилось жутковато. Наконец очертания таинственного объекта обрели некоторую четкость, и я увидел, что надо мной нависла носовая часть затонувшего судна, показавшегося мне громадным, как линкор.
Машинально я взглянул на глубинометр. Он показывал почти 25 метров. Я медленно поплыл вдоль своей находки, охваченный страхом и любопытством. Именно эти чувства всегда вызывает затонувшее судно. Насколько можно было судить, учитывая искажение предметов под водой, оно было в длину метров десять и затонуло совсем недавно - даже не успело покрыться слизистым налетом. Незадолго до гибели его тщательно привели в порядок: краска была совсем свежей, на бортах поблескивали хромированные буквы названия "Скиталец".
Итак, скитания его закончились, а кто-то лишился симпатичного катерка.
Я поднялся до уровня палубы и двинулся вдоль нее, тщательно примечая все детали. По конструкции этот катер был похож на мой. Хозяин, видимо, очень любил его: вид у судна опрятный, ухоженный.
На корме был открытый кокпит с застекленной рулевой рубкой. Оттуда лестница в несколько ступеней вела вниз, в главную каюту. Камбуз должен быть перед каютой под световым люком, а гальюн, или туалет - в самом носу.
Чтобы выяснить, почему этот "Скиталец" затонул, нужно было в него забраться. Но я не стал этого делать, а занялся тем, ради чего, собственно, я оказался на дне морском, - сетью Ангуса.
Ангусу немного не повезло - забрось он сеть на пару метров дальше, не было бы никаких проблем. Она зацепилась за вентилятор в носовой части судна и к тому же намоталась на штаг мачты. Я принялся её распутывать. Это оказалось куда легче, чем я полагал. Иногда приходилось разрубать спутанные волокна ножом, но к этому я прибегал редко, и сеть почти не получила повреждений. Через несколько минут она свободно заколыхалась, и я смог расслабиться. Ангус увидит, что сеть освободилась, и начнет её выбирать.
Я взглянул на свои водонепроницаемые часы и на датчик содержимого баллона. Вся операция не заняла и десяти минут, а баллон опустел меньше, чем наполовину. Теперь я решил дать волю любопытству и забрался в рулевую рубку.
Внутри было по-настоящему сумрачно, но поскольку рубка была сплошь застеклена, предметы худо-бедно различались. Я крутнул штурвал, вдруг по-детски вообразив, что совершаю на мертвом судне плавание по подводному царству.
Полуоткрытая дверь в каюту так и манила заглянуть внутрь. Я схватился за ручку и потянул её на себя. Под давлением воды дверь подалась с трудом. В открывшемся проеме было темным-темно, и мне казалось, что я смотрю в преисподнюю. Вскоре из этой адской темени выплыл какой-то предмет. Я коснулся его. Он оказался хлипким, как губка. Мягкое кресло, в полостях которого оставался воздух - вот что это было. Я швырнул его за спину и скользнул в каюту. Мои движения всколыхнули воду, вместе с ней заколебались смутные тени. Что-то ещё выплыло мне навстречу. Я протянул руку и схватил неизвестный предмет...
Следующие несколько секунд были наихудшими в моей жизни!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47