Молодые бандиты были высечены со всей атрибутикой профессии: в широких пиджаках, перстнях, с толстыми цепями на волосатых запястьях и мощных шеях. Особое внимание Левко привлекла статуя из теплого македонского мрамора. Авторитет был изваян в полный рост с вытянутой вперед рукой, на указательном пальце которой висели ключи. Левко не нашел шва на тонкой каменной перемычке, сколько не приглядывался. - Напрасно ищете, - услышал он сзади. - Склейки нет. Высечено из цельного куска. Левко оглянулся. На аллее, заложив руки за спину, стоял строгий охранник. - Как это? - удивился Левко. - Очень просто, - сказал охранник. - Берешь глыбу мрамора, и отсекаешь лишнее. А ключи от мерседеса лишними не бывают. - Вы скульптор? - поинтересовался Левко. - Нет, - сказал охранник. - Балуюсь иногда гипсом. - Так вы врач. - Иногда приходится заниматься и этим. - Значит, родственник? - Левко кивнул в сторону могилы Червонца. - Не довелось, - вздохнул охранник. - А вы? - И я нет, - сказал Левко. - Я из бюро ритуальных услуг. - Не понял? - Попросту - гробовщик. Помните, у Пушкина? - Чему вы тогда удивляетесь? Вы, можно сказать, лично приложили к этому руку. Охранник обвел взглядом аллею. - В определенном смысле, - согласился Левко. - Но я далек от искусства. Они пошли по аллее. Охранник показывал. - Голидзе Тигран Оганезович, Погоняло - Арап. Горячего нрава человек был. Десятка два солнцевских положил. Слыхали? - Даже видел, - скромно похвалился Левко. - Издалека, правда.
Павлов подошел к Илзе. - Я распорядился, тебя отвезут домой. - Мне не надо домой, мне надо в больницу, - сказала Илзе. - Я же тебе говорила. - Езжай, куда надо, - разрешил Павлов. - А ты? - спросила она. - Я должен срочно уехать в командировку. - Павлов проводил взглядом приглянувшуюся даму. - Червонец такой завал оставил. Хоть бы перед смертью с бумагами разобрался, скотина. - Он же не знал, - тактично напомнил Широков. - Что? - отвлекся Павлов. - Да, конечно, не знал. Поехали, Сережа, пора. - Надолго? - спросила Илзе. Дама села в автомобиль, нарочито сверкнув точеными икрами. - Я думаю, на недельку, - предположил Павлов.
В конце аллеи, храма и стоянки собеседники остановились. - Я вот человек маленький, - сказал Левко, - а вот вам, к примеру, после смерти, извините, конечно, такой монумент оставят? Охранник подумал. - Может быть. - Он открыл дверь своего чероки. - Счастья вам. - И вам, - ответил Левко. - Хорошо вы живете. - Хорошо, - согласился охранник. - Только мало. Он хлопнул дверцей, машина уехала. Левко поднял глаза на луковки храма, перекрестился, поклонился в пояс и вошел внутрь.
Пройдя через крестильню, Левко вошел в комнату старосты. Румяный священник после службы и отпевания усопших переодевался в штатское, мурлыча под нос популярную мелодию. - Разрешите позвонить, батюшка? - попросил Левко. - Ради Бога, - разрешил священник. Левко взял трубку. - У вас таксофон на улице сломан. - Ребятишки озорничают, - объяснил священник. - Тьфу, зараза, прости Господи, - выругался он. - Как привяжется, нипочем не выбьешь. А ведь грех. Мне канон петь, а эта дрянь в голове вертится. - А вы вспоминайте классику, батюшка, - посоветовал Левко. Вагнера, Леонковалло. - Он набрал номер. - Помогает.
Широков наблюдал за свиданием через охранный монитор в секретарской. Камера была установлена так, что он видел Павлова спереди, а даму только сзади, зато имела эффект приближения, а монохромный экран и верхний ракурс делали изображение изысканно сексуальным. Павлов сидел в глубоком кресле, не сняв плаща, шляпы и перчаток. На подлокотнике покоилась костяная ручка длинного зонта. Дама сбросила плащ и, едва покачивая бедрами, принялась расстегивать длинную молнию обтягивающего платья. В секретарской мягко зажурчала телефонная трель. Широков снял трубку, послушал. - Он занят, подождите минутку... - Он положил трубку рядом с базой и продолжал подсматривать. Сбросив платье, она осталась в кружевном корсете, к которому длинными резинками были пристегнуты чулки, в туфлях на шпильке и шляпке с вуалью. Дорогое черное белье выглядело стильно и траурно. С профессиональной медлительностью дама спускала трусики. Рука Павлова сжала рукоятку зонта. Она сняла шляпку, положила на монитор компьютера, прикрыв вуалью экран. Лица девушки Широков не видел, но что-то изменилось в лице Павлова. - Надень, - приказал он. - Чего? - наивно удивилась девушка, выдав говором простоту провинциалки. - Шляпу надень, и иди сюда. Видимо, вуаль, вдохновляла Павлова больше, чем лицо банальной потаскушки. Голос звучал глухо, угрожающе, с легкой хрипотцой. Она надела вуаль и опустилась на колени. Надвинув шляпу на глаза, он предоставил ей действовать самой. - Шеф, телефон, - по селектору передал Широков. Павлов взял трубку. - Да. - Он поморщился, то ли от голоса в трубке, то ли от неосторожных ласк. - Спасибо, все было исполнено блестяще... Приятно работать с профессионалами. - Он отпустил зонт и положил руку ей на голову. - Да, сегодня же, если вы, конечно, не заняты... Дама что-то промычала, он сомкнул пальцы, сминая шляпку.
Священник в штатском переминался с ноги на ногу у двери. - Понятно, благодарю. Рад был познакомиться, до свидания. - Левко положил трубку. - Вы правы, - сказал священник. - Действительно, помогает. - Он сочным басом запел арию Мефистофеля, дирижируя себе рукою. - Люди гибнут за металл, тра-та-та-та-та.
Поставив ногу на стол девушка натянула один чулок, щелкнула застежкой. Павлов потерял к ней интерес, задумался, мелодично позванивая льдом в бокале. Широков изредка поглядывал краем глаза. Она натянула второй чулок.
- Надо отдать деньги, - сказал Широков. - Разумеется, - сказал Павлов. Девушка щелкнула резинкой трусиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23