Подул в ложку, пожевал. — Кажись, готово, казаки.
— Наша серома да нетяги завсегда первыми ложками кровушку хлебают, — не унимался Лука. — А старшина мошну набивает и нас, дураков, кабалит.
— Умолкни, сынку! — незлобиво прикрикнул Макей. — Так Господом заведено. И не нам то исправлять. Пан завсегда найдется на людскую шею.
— То Макей верно молвил, — отозвался Омелько и предложил: — Не пора ли за кулеш приняться? Поди, остыл небось.
Обоз с полками казаков втянулся в поросшие лесом горы Силезии. Редкие деревни ютились в широких долинах, а на вершинах холмов иногда возникали, упираясь в небо островерхими крышами башен, красивые замки местных вельмож и графов.
— Похоже на наши Карпаты, — молвил Рядно, оглядывая невысокие горы. — Я в тех краях бывал.
— Эй, казаки! — Это подскакал к обозникам Степанко и озорно оглядел подводы. — Скоро конец дороги! Завтра-послезавтра приедем!
— И где остановимся? — спросил Лука.
— А хрен его знает! Возле какого-то большого селища или городка. Несколько месяцев, слыхал, проживем тут.
— Ну и ладно, Степанко! — Терешко довольно перекрестился. — Хоть отдохнем в этих благодатных местах! А война от нас не уйдет.
И действительно — два дня пути, и обоз остановился в долине, на дне которой весело звенел широкий ручей с каменистым дном, усеянным обкатанной галькой.
Уже через день под руководством немецких офицеров начались учения. Казаки ворчали, но приходилось подчиняться. Никто не понимал чужой речи, и это в значительной степени тормозило обучение. К тому же казаки и нарочно притворялись непонятливыми.
В трех верстах начиналось большое село, куда по воскресеньям отпускали некоторых казаков небольшими группами развеяться от постоянных учений и грубых окриков и ругани офицеров.
На смотр приехал пан полковник Носович с помощником Тарским. Они долго совещались с представителем имперских войск, и казаки вскоре узнали, что к зиме им предстоит выехать в места боевых действий против шведов и баварских немцев.
— Тут сам черт не разберется с этими немцами! — волновался Степанко. — Одни — католики, желают погибели другим немцам — протестантам, а что это такое, никто пояснить не может! Тьфу, проклятье!
— А у нас разве не так, Степанко? — заметил Лука. — Униаты, католики и мы, православные. Со стороны и нас трудно разобрать.
— Это ты, хлопче, как в точку попал, — ответил бодро Степан. — Ну я поскакал! Бывайте, товарищи!
Не прошло и недели, как полки казаков получили приказ сняться с места и в походных колоннах выступить на северо-запад, где уже сколько лет гремели бои.
Продвигались медленно, с остановками и длительными дневками. Незаметно потянулись места, тронутые войной. Стали попадаться покореженные деревни с потоптанными полями и сожженными избами. Людей было мало, и выглядели они не так опрятно, как раньше.
— Да, эти места не то что прежние, — заметил Макей после прохода одной из таких деревень. — Люди смотрят волком — их понять можно.
— Самое страшное бедствие для народа, дядько Макей, — ответил Омелько. — Вспомни, какие села у нас оставались после набега татар или карателей-ляхов. То же самое. Одни слезы и разорение. Когда Господь смилуется над простым людом и покончит с этими войнами?!
— Это точно, Омелько. Видимо, Богу до нас и дела нет. Идем за шесть монет на смерть, а кому достанутся наши денежки, коль ляжем в чужой земле?
— Ты уверен, что вы все свои талеры получите? Сомневаюсь, дядько Макей. Простым людям завсегда кто-то был должен. А всегда мы получали эти долги? То-то!
— И это точно, Омелько. Такая наша доля.
На одной из дневок Макей отправил шестерых казаков своего десятка поискать по деревням живности.
— Хоть телка какого захудалого приволоките, а то давно мясца в рот не клали. А впереди дела паршивые нас ждут. И долго не задерживайтесь.
Терешко взял Омелька, Якима Рядно, Луку, Яцка Качура и в последнюю минуту, с дозволения Макея, Якима Штаны. Все на обозных лошадях, вовсе не приспособленных для верховой езды, но всё же лучше, чем пешком.
Выехали под вечер. Был погожий день, лето в разгаре, ночь наступала медленно. Углубились в сторону от дороги в надежде отыскать в глубинке не тронутое войной село.
— Терешко, впереди по левую руку вижу село! — Это кричал Лука, ехавший шагах в полутораста впереди отряда.
— Будь впереди и следи, Яким! Мы поспешим, если что!
Через полчаса въезжали в небольшое село, раскинутое на пологом склоне долины в окружении поспевающих хлебов и огородов.
— Хорошо, что до темна наскочили на это село, — промолвил Терешко. Он был за старшего. — Без нужды не грабить. Сначала осмотримся и поглядим, что и как можно добыть. Деньги есть, Макей выделил для такого дела.
Их уже заметили, селяне явно забеспокоились. Девки и дети скрылись в хатах, мужики с вилами, топорами и косами ожидали настороженно.
Яцко Качур поприветствовал селян. Он лучше всех осваивал немецкую речь и уже знал с сотню слов и выражений.
Селяне с удивлением и испугом взирали на необычных людей. Их вид и одежда им казались страшными, не сулящими ничего хорошего. Лишь малая численность казаков немного успокаивала мужиков.
Казаки не спешивались, готовые применить оружие в случае необходимости. А Яцко силился разъяснить мужикам, что им надо.
В конце концов те поняли, закивали в знак согласия, загомонили.
— Кажись, договорился, — улыбнулся Яцко, повернувшись к своим. — Сторговал бычка за полтора талера. Добро?
— Попытай еще что-нибудь добыть, Яцко, — попросил Терешко.
Долгие переговоры закончились успехом. Но к этому времени темнота окутала долину, и казаки стали совещаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14