- Прости, пожалуйста. Я не хотела, но так получилось.
- Ты просишь прощения? За что? Тебе не за что извиняться передо мной.
- Ты искал счастья, а я причинила тебе горе.
- Горе с тобой - это как счастье с какой-то другой.
- О Крис, - проворковала Кармен, - никто никогда не говорил мне такого ни по-испански, ни по-английски.
Он покраснел под ее взглядом и промямлил:
- Вот и хорошо. Я рад за тебя.
Кармен потянулась к нему и крепко поцеловала, и Спенсер прижал ее к своей груди.
26
Мессельер избрал позицию для наблюдения за дорогой, которая вела к ферме Дельгадо, забравшись на пятьдесят ярдов в глубь леса. Прислонившись плечом к стволу дерева, оп обдумывал сложившуюся ситуацию. По его мнению, пока ничего интересного не просматривалось, Француз закурил сигарету и подобно его товарищам, оставшимся на ферме, принялся размышлять над тем, удастся ли кому-то из них выбраться живым из Колумбии.
Естественно, ему не впервые доводилось смотреть в лицо смерти. Далеко не впервые. Он стал вспоминать всех, кого пришлось убить по заданию французского правительства, позднее - по собственной инициативе, в качестве наемника, готового быть слепым орудием в руках любого, кто способен оплатить его услуги.
Смерть была постоянной спутницей Мессельера. Он чувствовал ее присутствие, как плотник чувствует разные породы дерева, и знал ее запах, как знает запах моря рыбак. Но был в его жизни случай, который запомнился навсегда.
Та самая трагедия, в результате которой он отказался от привольной жизни во Франции и в конечном итоге очутился в этих душных смердящих джунглях. Это было то роковое убийство маленькой девочки - дочери шпионки низкого пошиба и проститутки. И с тех пор он не раз убивал детей, уже в качестве "солдата удачи", в той или иной степени был причастен к гибели детей, но в тот злосчастный день он очень остро пережил чужую смерть.
В тот день в Париже стояла замечательная весенняя погода. Мессельер полной грудью вдыхал аромат цветов и зеленой листвы деревьев на набережной Сены. Он неспешно запарковал "ситроен" на платной стоянке и отправился прикончить женщину, торговавшую секретами своего любовника направо и налево, в зависимости от того, кто больше заплатит.
Мессельер прогулялся по бульвару, у которого находился ее дом, часто задерживаясь перед витринами небольших дорогих магазинов, где он обычно делал покупки, приобретая исключительно самую модную одежду. Он никуда не спешил. Выдался на редкость приятный день Для прогулки, а согласно полученной им информации, его будущая жертва редко вылезала из постели раньше полудня, а потом прихорашивалась и чистила перышки до самого вечера, когда ждала на ужин своего любовника.
На углу авеню он купил букет цветов - гвоздики, розы, лилии и нарциссы. Букет обошелся ему в кругленькую сумму, что соответствовало требованиям, которые выдвигала репутация дамы. Мессельер спрятал лицо за цветами, когда подошел к нужному кварталу, на случай, если консьерж следит за всеми посетителями, подглядывая из-за ставен. Парадная дверь была широко распахнута, и он поднялся на лифте на четвертый этаж, прошагал по широкому коридору, покрытому ковровой дорожкой, до двери и постучал.
- Кто там? - спустя минуту прозвучал за дверью женский голос.
- Посыльный из цветочного магазина, мадам.
- Одну минуту.
Хозяйка поставила дверь на цепочку, чуть приоткрыла ее и выглянула в образовавшуюся щель. Мессельер увидел копну белокурых волос, слегка поклонился и протянул цветы.
- Очень мило, - восхитилась дама, прикрыла дверь, сняла цепочку и на этот раз широко распахнула дверь.
- Входите, месье, - пригласила она.
Мессельер вошел в прихожую. Перед ним стояла очень красивая женщина лет тридцати в длинном черном пеньюаре.
- Отнесите букет на кухню, - попросила она. - Когда вернется горничная, она им займется.
"Выходит, в квартире больше никого нет, - заключил Мессельер. - Вот и чудненько".
Он прошел в указанном направлении и оказался в просторной светлой кухне с большим окном, из которого была видна Эйфелева башня.
Он положил цветы рядом с мойкой для посуды, повернулся и невольно залюбовался хозяйкой квартиры. Она действительно была очень хороша собой, и казалось непростительным испортить такую красоту смертью. Но ему предстояло сделать свое дело.
- Прекрасный день, не правда ли? - сказал он с лучезарной улыбкой.
Она автоматически согласилась, но не смотрела в его сторону, пытаясь разглядеть визитную карточку или записку в ворохе цветов.
Вооруженный автоматическим пистолетом калибра 0,38 дюйма и ножом с выскакивающим лезвием, Мессельер обвел глазами кухню.
На стене он приметил целую коллекцию кухонных ножей для резки мяса, овощей и тому подобного и решил, что лучше всего воспользоваться одним из них. Рукой в тонкой перчатке из черной кожи он потянулся к самому длинному и ужасному на вид ножу, пока хозяйка квартиры искала в цветах записку.
- От вашего любовника? - лениво спросил он.
Она круто повернулась.
- Что? Что вы сказали? - переспросила женщина и тут увидела нож в его руке. На глазах она постарела буквально на десять лет.
- Букет не от министра, - пояснил Мессельер. - Скорее, от группы его коллег. Тех самых, кому очень не нравится, что с вашей помощью на сторону уплывают государственные тайны.
- Я никогда... - пролепетала она и тут же прикрыла ладонью рот.
- Прошу прощения, - сказал он, всадил ей нож в живот и пару раз повернул его.
Женщина тонко вскрикнула, как свинья на бойне, и сделала шаг назад. С длинного лезвия оставшегося в руке Мессельера ножа капала кровь на безупречно чистый пол из чернобелой плитки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76