Для этих людей Власов был желанным гостем.
Когда дивизия Буняченко вечером 6 мая вошла в Прагу, население встретило ее цветами. Но к ночи жители Праги поняли, что за войско пришло к ним на помощь.
Ночью мы с Семеном Рябовым и Алексеем Ивановичем Орловым сумели составить более или менее полную картину положения в Праге. Рукавишников передал наши сведения в штаб 1-го Украинского фронта.
На рассвете 8 мая я был тяжело ранен неподалеку от отеля «Крона».
О том, как власовцы убежали из Праги в район Пильзена, пытаясь там соединиться с американскими войсками, я узнал позднее, в московском госпитале.

Возмездие
Ночь с 11 на 12 мая Власов провел в старинном замке южнее Жебрака. Все продрогли — в узких высоких комнатах мерзко пахло плесенью, сыростью. Власова поместили на втором этаже, в спальне. Смотритель охотно рассказал, что на широченной кровати под истлевшим балдахином когда-то ночевал император Франц-Иосиф.
Власов попросил разжечь камин. Раздобыли дров, плеснули из канистры бензин, в спальню повалил черный дым — дымоходы оказались заваленными.
Никого из ближайшего окружения Власова с ним не было — разбежались кто куда. Жиленков исчез еще из Карловых Вар, Трухин и Малышкин — из Раковника. Оттуда же, из Раковника, убежал на автомашине Закутный, оставив на столе записку: «Счастливо оставаться».
Вечером Власов сказал Орлову:
— Вы, надеюсь, меня не бросите?
— Что вы, господин генерал!..
Утром всех потрясла новость: на рассвете восемнадцать офицеров штаба во главе с полковником Журовым ушли в неизвестном направлении. Они увели с собой сорок семь рядовых и унтер-офицеров, угнали машины, в том числе цистерну с остатками горючего и фургон с продовольствием.
Капитан Кучинский охрип, допрашивая тех, кто видел, как уходил полковник Журов.
— Почему молчали?
— Их благородие господин Журов сказали, что уходят авангардом по приказанию генерала…
Докладывая Власову о происшествии, Кучинский напомнил:
— Я вам говорил, что Журов продался большевикам. Сволочь…
Орлов сидел в машине Власова. Пора было ехать, но Власов ждал возвращения Кучинского, который сам вызвался разведать, куда ушел Журов.
Когда машина Кучинского скрылась, переводчик Власова Ресслер с завистью сказал:
— И этот не вернется…
Орлов, занятый своими мыслями, ничего не ответил: «Что делать? Что делать?» — думал он.
Ресслер пошел поторопить Власова.
Шофер Власова Камзолов пытался поймать Москву. Все время слышалась чужая речь: английская, французская, и музыка — мир праздновал победу.
— Камзолов, не торопитесь! Крутите медленнее.
— Пропала Москва, ваше благородие.
— Не можете без благородия, Камзолов?
— Привык, ваше благородие… Можно обратиться? Довгас, приятель мой, он капитана Кучинского повез, сказал мне, что мы… в Испанию.
— В Испанию? Чепуха, Камзолов…
— Шурка Довгас слышал, будто сам Франко нашему генералу приглашение прислал…
— Мой тебе совет, Камзолов, не болтай лишнего…
— Слушаю, ваше благородие… Тише! Москва, ваше благородие.
Говорил Левитан: «Советские Вооруженные Силы освободили от фашистского гнета европейские народы. Так называемый «новый порядок» в Европе ликвидирован. Фашистское государство в самой Германии уничтожено, и тем самым немецкий народ избавился от «коричневой чумы». Перед народами Европы и всего мира стоят сейчас задачи установления мира…»
Ворвался истеричный голос: «Ахтунг! Ахтунг!»
— Камзолов! Что же ты!
— Мешают, ваше благородие.
Послышался женский голос: «Мы передавали передовую статью газеты «Правда». Слушайте музыку. Полонез Огинского…»
— Ваше благородие, смотрите, Ресслер уже в штатском.
Орлов взглянул на переводчика, язвительно спросил:
— Успели?
Ресслер сделал вид, что не заметил насмешки, и деловито сказал:
— Вы знаете, куда мы направляемся?
— Куда?
— В штаб седьмой американской армии, к генералу Петчу. Власов — генерал, вы — полковник. А кто я? Обер-лейтенант. Я предпочел штатское…
«К американцам! Они же его могут принять!.. Тогда — все, уйдет… Что делать? Если бы здесь был Никандров…» Орлов вздохнул. В сотый раз, наверное, за последние двое суток вспомнил — Прага, отель «Крона», по лестнице летит капитан Колчин, кричит: «Убит Никандров!» «Павел Михайлович, Павел Михайлович! Сколько людей спас, а сам не дожил… Такой страшный удар для меня… Что делать? С кем посоветоваться? Потеряна связь с нашими».
А Ресслер свое:
— Господин Орлов, вы никуда из машины не уйдете?
— Нет, а что?
— Я оставлю мой чемоданчик. Присмотрите за ним.
— Присмотрю. Скажите, Виктор Адольфович, вы про Петча пошутили?
— Бог с вами! Какие тут шутки. Получена радиограмма, что генерал Петч ждет Андрея Андреевича в час дня… Помните? «В час дня, ваше превосходительство…» Помните?
— Что?
— У Леонида Андреева в рассказе о семи повешенных…
— Мрачные у вас шутки, господин Ресслер.
— Правда, нас не семеро… Будьте добры, не забудьте про мой чемоданчик.
«Что делать? Уйдет, подлец, уйдет!»
— Ваше благородие, разрешите?
— Что тебе, Камзолов?
— Выходит, к американцам? Разрешите отлучиться?
— Бежать задумал?
— Что вы, ваше благородие!.. Может, Довгас вернулся. Он у меня часы взял.
— Иди, только быстрее…
«Что делать? Что делать? Надо взять себя в руки… Сейчас половина двенадцатого. Если Ресслер не врет, тогда через полтора часа мы должны быть у Петча… У меня в запасе только час… Как только увижу, что американцы близко, убью. Вот и все. Живым не выпущу… В спину я ему, подлецу, стрелять не стану, пусть видит. Скажу: «Именем Советской власти!»
Подбежал Камзолов:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168