Не надо зарывать в землю такой талант. Так, товарищи?
— Так, — подтвердили все с добрыми улыбками.
— Спасибо, — буркнула я.
Не ведаю, как насчет моих дарований на подиуме, но, безусловно, проявился один явный талант — талант вляпываться по горло в жидкое дерьмо нашей прекрасной действительности.
Почему этого раньше не случалось — за редким исключением.
Я жила растительной тихой жизнью — и нате, пожалуйста! А, может, во всем виновата моя природная красота — она провоцирует на неадекватные действия. Такое впечатление, что некоторые спятили с ума, и с остервенением пытаются замазать меня грязью — грязью своего мелкого тщеславия, больного самолюбия и так далее. Они пытается стать на одну доску со мной, чтобы почувствовать себя равными. Они хотят унизить меня, растоптать и ощутить тем самым себя счастливее.
Кто-то заметил: «Большинство людей наслаждаются грязью», и это так. Проще жить на помойке, чем плавать в воздушных потоках неба или в чистых волнах моря. Звучит патетично? Но ведь это правда?
Природу нельзя обмануть: если смотреть на свинью, наслаждающуюся грязью — счастливее твари Божий трудно найти. А если видеть птицу, рассекающую крыльями облака — она напориста в полете, жестка и красива в нем. Почему же большинство из нас предпочитают жить, как чушки, и не летать, как птахи? Понимаю: смешные и наивные вопросы. Однако почему люди над ними бьются тысячелетиями и не могут найти ответа?
— Как себя чувствуешь? — интересуется Евгения.
Я пожимаю плечами: как можно себя ощущать после увиденного в морге? Сестра говорит необязательные утешительные слова, мол, надо привыкать к подобному. Привыкать? Но я не хочу привыкать. Как можно привыкнуть к дурному запаху, к поту, к крови, к гною? Моя тихая истерика никого не волнует. Те, кто меня окружает, возможно, когда-то пережили такие же чувства, и теперь буднично занимаются конкретными проблемами. Я же только в начале пути. И мой путь ведет… куда? Куда он ведет?
— Все отлично, Маша, — говорит Стахов, вернувшись после проводов генерала. — Ты понравилась Старкову. — И уточняет, услышав мое ироничное хмыкание. — Как личность.
— Маруся нам всем нравится, — кудахчут сестры Миненковы. — Мы за нее…
— Все, работаем, — обрывает их Алекс. — И за Машу отвечаем головой. Если уж «маньяк» забил в свою дурную голову некую идею, то будет пытаться воплотить её в жизнь. Мы в этом убедились, верно, Мария?
— Верно, — отрешенно соглашаюсь.
— Тем более ты нам нужна для большой работы.
— И что я должна делать?
— Остаться дома. С Аллой и Галей.
— А вы? — увидела сборы двоюродной сестры и Максима Павлова к уходу в неизвестное.
— А у нас познавательная поездка.
— Куда?
— Военная тайна.
Охотник на людей совершает ошибку — он плохо интригует, и я чувствую: «познавательная поездка» связана с моими проблемами. И требую, чтобы меня взяли тоже. Начинается небольшой скандалец. Я топаю ногой и стою на своем. Мне не хочется оставаться с сестрами Миненковыми, которые будут болтать глупости, пялясь в телевизор. Я прекрасно себя ощущаю, утверждаю, и мне нужно развеяться.
— Нет, ты не готова к нашей работе, — заключает Стахов.
— Почему это?
— Вредничаешь, как малое дитя.
— Сами вы вредные…
— Ну не знаю, — сдается Алекс, не готовый к подобным девичьим капризам. — Вот как решит Женя, так и будет.
— А я тут причем? — удивляется сестра. — Делаете, что хотите, а мы с Максимчиком лучше пойдем гулять в скверике. Да, родной?
— Ну да, — разводит руками «жених».
— О! Мы тогда дергаем по нашим делам, — радуются сестры Миненковы. Вы уж как-нибудь без нас…
Словом, не успел бедняга Стахов глазом моргнуть, как оказался один на один со мной. Отлично, только и вымолвил, когда понял, что от меня не так просто отделаться.
И мы снова выехали в город — вечерний. Куда? К Сопиковичу Ананию Ананьевичу, проживающему в районе метро «Октябрьское поле». Оказывается, вышеупомянутый господин и есть тот самый Арнольд, пострадавший от моих жестоких приемов йоп-чаги. Его поиски не составили труда для организации, способной при необходимости узнать о каждом гражданине республики всю подноготную. Несколько телефонных звонков — в Дивноморск тоже: и, пожалуйста, адрес и Ф.И.О. того, кто нас интересует.
— А зачем нам этот Ананий нужен? — спрашиваю я. — Это не его голос по телефону. Точно.
— Мы отрабатываем все варианты, — отвечает Алекс. — Помнишь ты говорила, что Сопикович хвастался знакомствами с известными модельерами?
— Помню.
— Возможно, есть некая связь между ним и «маньяком». Надо проверять все и всех. Даже самые невероятные предположения.
— Думаю, Арнольд, который Ананий, мне обрадуется, — рассуждаю.
— Кондрашка хватит, — смеется Стахов. — Если что-то знает, скажет.
А вдруг данная схема верна: мстительный Арнольд, он же Ананий, решает наказать ту, которая прилюдно его обесславила. Однако возникает несколько вопросов: можно ли за короткий срок вылечить поврежденную голову? Каким образом он узнал о моем приезде? Но главное: разве Арнольд способен на людоедское изуверство? А если ему кто-то помогает?
Н-да, надо разбираться, как любит повторять мой спутник. Еще неделю назад жила чистыми и наивными помыслами, передвигаясь по жизни легким танцующим шагом, теперь мой ход отяжелел, а состояние души такое, будто она отравлена кислотными испарениями.
Вечерняя столица умирала от удушья — казалось, город укрыт стеклянным колпаком, откуда выкачан живительный кислород. Дома стояли с открытыми оконными глазницами, безвольные прохожие брели по улицам, словно бесцельные зомби.
К счастью, час пик закончился, и наш джип скоро катил на северную окраину мегаполиса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101