Потягиваюсь, поднимаюсь и шлепаю в ванную комнату, накинув халатик. В квартире — приятная утренняя тишина. В детстве любила просыпаться раньше всех и бродить по комнатам. Правда, раньше всех пробуждалась бабушка, да это не в счет.
Она приехала в Дивноморск, когда мама решила: мне лучше не ходить в детский сад. Возвращалась я оттуда вся издерганная и заплаканная. Почему? Мне не нравился детский сад. Там пахло, как в больнице, там заставляли спать днем, а нянечки ходили злые, усатые и напоминали плохих бармалеев. Еще приходил доктор. Он был такого длинного роста, что я видела лишь его мешковатые с пузырями брюки и стоптанные туфли. Врач надевал белый халат, и нянечки вели к нему детей. Многие из нас боялись человека в халате. Когда мы плохо ели или не спали в «мертвый час», воспитательницы пугали: вот прийдет дядя доктор и сделает нам, непослушным, «бо-бо». Наверное, поэтому я так нервничала и плакала: не хотела жить в постоянном страхе и ожидании боли.
Слава Богу, выход был найден: бабушка! И она приехала, и я не стала ходить в детский сад. Помню то сладостное и приятное чувство свободы, когда, оставшись дома, принялась гулять по ещё спящему родному дому. Затем пришла на кухню — там бабушка лепила вареники с сочной и рубиновой по цвету вишней.
Я обожаю вишню — сейчас весь юг в этой вишневой радости, вспоминаю свою малую отчизну и наполняю водой джакузи. Жаль, что она не морская, я бы легко представила себя на море.
Опускаюсь в воду — она теплая и напоминает о мелком дивноморском лимане, нагретом за день солнцем. Что готовит сегодняшний день — мне?
Приятно осознавать, повторю, что ты защищен от грозного и грязного реального мира. Это позволяет мне оставаться самой собой. Моя открытая красота провоцирует многих, мечтающих завладеть не только моей душой, но и телом. Зачем это им надо? Уверена, чтобы обмазать грязью и сказать: она такая, как все. Я — как все?..
Плыву в невесомой неге, будто нахожусь на покойных морских волнах. Все будет хорошо, повторяю, точно заклинание, пока есть море, никакие грязевые потоки…
И улавливаю движение за цветной шторкой. Что за чертовщина!? Снова беспечный Павлов решил плюхнуться на занятую водную территорию? Осторожной рукой сдвигаю завесу и с изумлением обнаруживаю: нахожусь в некоем полуподвальное помещение, стены которого в белой кафельной плитке. Потом вижу столик с дежурной лампой, стул, медицинскую кушетку, умывальник.
Затем слышу, как открывается тяжелая металлическая дверь. Из полумрака появляется некий невнятный человек в белом халате. Он пятится ко мне спиной, словно что-то тащит за собой. Потом с ужасом понимаю: он волочет бездыханное тело молодой девушки, её левая нога в туфельке, а правая — нет. И я замечаю смертельную восковую нежить ступни. Страх душит — я хочу закричать и не могу. Между тем, человек в халате укладывает тело на кушетку. С заметным облегчением опускается на стул, находящийся у стола, где дежурит лампа. Я вижу в её световом круге стоптанные туфли, вижу мешковатые брюки с пузырями на коленях… Я вновь пытаюсь закричать и не могу: кляпом страха забит рот. У человека за столом нет лица — маска, знакомая мне новогодняя маска веселого новогоднего зайца.
— Ну вот, — говорит человек, обращаясь к безжизненному телу на кушетке. Его голос мне знаком, но искажен неким искусственным дребезжанием. — Наконец, попалась в мои руки — своенравная, упрямая, вредная. И зачем я с тобой голову морочу? Вот ты думаешь, я маньяк? Ничего подобного. Я просто решаю свои проблемы. У каждого из нас есть проблемы? Есть они и у меня. Откуда они взялись — не знаю, честно скажу. Но люблю, когда сопротивляются и не хотят умирать. Тем слаще победа. Хотя многие не понимают: умереть не страшно — жить страшно. — Поднимается со стула, — приходи в себя, милая моя, — цапает за руки тело девушки и тащить его в мою сторону.
Он волочит по бетону это несчастное тело, и я вдруг осознаю: оно принадлежит мне. Мне?! Это мое тело! Полумертвая девушка — это я! Я?!
Затем страшный человек в маске зайца отпускает тело, выуживает из кармана брюк ключи, звенит ими, открывает замок. Этот замок держит засов в металлической клетке, где, оказывается, нахожусь я.
— Детка в клетке, — подхихикивает палач, заталкивая мое тело в железную западню. — Отдохни, осмотрись, потом мы с тобой поиграем во врача. Или в таксиста. Или в учителя. Это по твоему желанию, девочка моя. — Ай-яя, какой цвет лица нехороший. — Переживает, закрывая амбарный замок на ключ. Потерпи, Машенька, — шаркает в сторону умывальника, шумит там водой. Сейчас будет хорошо, — возвращается с кувшином, — сейчас наша красавица оживет, — и обрызгивает лицо лежащей девушки — и мое ирреальное я проникает в её бездыханное тело и… Тьфу!..
Что такое? Где я и что со мной? Я — в джакузи, заполненной водой. Забывшись во сне, я отхлебнула мыльной водицы. Прекрасно! Снова проклятые и кошмарные ведения. Какая-то клетка и все тот же живодер в маске зайца? Почему он преследует меня. Кто он такой? И что нужно от меня? Кто мне ответит?
Обливаюсь холодной водой — прочь сны, рождающие теплым мраком забытья. Прочь кошмары и ужасы! Да здравствует солнечный день!
Влетаю в комнату, готовая к самому решительному бою. Просыпающаяся Женя хвалит меня и спрашивает, куда это я так активно собираюсь.
— Как куда? На подиум, — натягиваю прорезиненные джинсики и веселенькую, в цветочках маечку. — А что?
— Не забудь сотовый, — напоминает. — Не нравится мне этот хаос вокруг тебя.
— А что делать? — отмахиваюсь. — Зато интересно жить. Как на вулкане.
— Попа у тебя больно провокационная, — нелогично отмечает Евгения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101