.. Стаканами…
— Это я лечился.
— Алексей, — была решительна и беспрекословна. — У нас работает медсестра Виолетта, прелесть — опрятная, аккуратная, душевная… Тебе надо познакомиться…
— Мама, что за идеи? То учиться, то жениться?
— Хорошие идеи!
— Мама, хочешь моей смерти? — страдал. — Я больше не могу смеяться, швы расходятся…
— Не разойдутся, говорю как специалист! И хватит валять дурака, Алексей. Начинай новую жизнь! — И с этими верными словами наконец удалилась из моего жилища, провонявшего трупным запахом.
Мама-мама… Более наивного человека трудно найти на всем белом свете. Она видит то, что хочет видеть — беззащитного и доверчивого двадцатилетнего кроху, и знать не знает, что её сын — убийца.
Новый гость прибыл в самом дурном расположении духа. Не сбрасывая пальто, плюхнулся в кресло и вперился в меня, как на образ. Мы помолчали, я и господин Соловьев. Было слышно, как повизгивают от удовольствия детишки, катающиеся с горок.
— Снег выпал, что ли? — спросил я.
— И много, — со значением ответил мой приятель.
— Это хорошо.
— А что плохо? — скрипнул зубами.
— Не знаю, — развел руками. — Что тут у вас происходит?
— У нас? — хекнул. — Хорош, нечего сказать; где тебя черти носили?
Я перевел дух — вопрос не в бровь, в глаз. И без лишних романтических подробностей поведал о своем трудном путешествии по маршруту: слободка поле — космос. Включая заключительную телефонную беседу с незнакомым затейником. О проблемах рыночной экономики.
— Этого и следовало было ожидать, — резюмировал приятель. — Мудак вы, батенька.
— Почему? — обиделся.
— Потому, что действуешь, как лох. Я ведь предупреждал, а ты все играешь. А цена дорогая — жизнь.
— Без пафоса, пожалуйста, — усмехнулся я.
— Плохой смешок. Сегодня утром Султанчика нашли на помойки. Чикнули от уха до уха. И «травкой» приправили.
— Еб… ный род!
— Это нам намек, Чеченец.
— И что, отступать?
— Не знаю, — передернул плечами. — Кто-то слишком хорошо тебя знает, дорогой друг. Партия разыграна как по нотам. И что полетишь на пожар и что у Шмарко на тормозах…
— А Султанчик?
— Дошпионился, — нервно отмахнулся. — Вопрос в другом, почему начали активные действия? Мы их не трогали, если не считать ваших игрищ с «мешочниками»?
— Ничего, ответим на все вопросы, — сказал я. — До Нового года.
— Чеченец, ты меня уже достал, — занервничал господин Соловьев. Объясняю ещё раз: «слободские» под контролем какой-то структуры…
— Какой?
— Иди ты!.. — не выдержал. — Не знаю. МВД, ФСБ, РУОП, СОБР, ОМОН, ОБСДОН, ООН, НАТО, выбирай!
— А что лазутчики?
— Тьфу на тебя! Время на это год, если не больше… Наскок не проходит, убедился в этом или нет?
— Хип-хоп, — сказал я. — Надо управиться до Нового года. Люблю встречать праздники без долгов.
Мой товарищ взялся за голову — Бог мой, с каким идиотом он связался, не желающим ничего понимать. Конечно, если я желаю закончить свою жизненный путь к Новому году, то отговаривать никто не будет. Пожалуйста, действуй! Но потом в царствие Божьем не говори, что не был предупрежден.
— Не скажу, — пообещал.
Когда остался один, нашел календарь и отметил, что до праздничных новогодних торжеств осталось чуть больше месяца. За это время можно власть поменять в Гвинеи-Бисау, а уж выйти на «барона», держащего наркобизнес в моих родных окрестностях, мне, надеюсь, помогут Высшие силы.
Думай, Леха, думай, сказал себе, глазея на счастливых маленьких людей, елозивших по снежной горке.
За мое «отсутствие» снегу и вправду навалило, будто прорвало небесный мешок. Раньше я тоже любил бултыхаться в снежной целине, сотканной из мороза, солнца и ликующего смеха. Больше такого уже не могу себе позволить. Жаль.
Катание на санках закончилось — время голопировать по родным буеракам от гневной костлявой старухи, размахивающей сельхозинвентарной косой.
Главный вопрос, на который надо найти ответ, почему меня, как Султанчика, не швырнули дохлым на свалку, приправив «травкой»? Думать о любви к ближнему как-то не приходится. Странно, нарушен основной закон смутного времени: нет человека — нет проблемы. Неужели Некто решил, что загородной прогулки достаточно для такого молодчаги, как я?
Если меня хорошо знают, то такой неумной мысли не могли допустить. Существует шарада, которую нужно разгадать. Не люблю, когда за спиной маячит сторонняя тень. Свою можно и потерпеть, а вот чтобы чужая влияла на линию судьбы?
Моими врагами, хорошо осведомленными о состоянии души Алеши Иванова, допущена ошибка, они не знают, что есть ещё Чеченец. Для них — это кликуха, не более того. В этом заблуждение. Чеченец — это состояние души, раскромсанной войной. Чеченец — это фанатизм и неустрашимость. Чеченец это бессмертие.
Всего этого о н и не знали и не знают, предприняв нелепую и бессмысленную попытку устрашения. Может, нужно ответить именно на этот вопрос: почему начались столь активные и затейливые действия? Что их встревожило? Наш профилактический мордобой «мешочников»? Или все дело в моем бессмысленном походе на Киевский вокзал? И он имел смысл? Однако кто мог признать меня во мгле многомиллионного вечернего мегаполиса?
Вопросы-вопросы, найти бы ответы. А может плюнуть на все, жениться на медсестричке-душке Виолетте, она будет по утрам делать оздоровительные клизмы, кормить манной кашей и мыть посуду мылом и хлоркой.
Прекрасные перспективы!.. Нет, уж лучше лакать каждый день по двести. С красногвардейский перцем.
Открыв форточки, чтобы чистый воздух уничтожил запах разложения, одеваюсь и спешу на улицу. Мне тоже нужно проветрить заплесневевшие мозги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150