— Вопросы есть?
— Все понятно, — говорит X., получая материалы и денежную пачечку. — Я могу идти?
— Пожалуйста, — остаюсь сидеть на скамейке.
— Простите, — мнется на ногах и не уходит.
— Что? — я крайне удивлен, такого ещё не было: может, сумма гонорара не устраивает?
— Простите, моя газетка, — и тянется к лавочке, где на её ребристых рейках лежит «Правда».
Потом человечек в занюханном макинтоше и с холщовой хозяйственной сумкой, где болталась однодневная плата всем столичным учителям, удалился прочь, а я остался, чеша затылок.
Чудной у нас проживает народец, ей-ей! Такую вот завитушку вывернет хоть стой, хоть падай. А специалист хороший, этот малость сквалыжный Х.
Посмеиваясь, я вернулся к машине. Теперь меня ждет прогулочная поездка к ЦПКиО им. Горького — там у входа, у детской карусельки, должен находиться Y., изображающий заботливого папашу. Я выруливаю джип на Калининский проспект и мчусь в транспортном потоке, потом поворот на Садовое кольцо — и вперед — вперед, menhanter!
Потом мой внедорожник приблизился к Крымскому мосту. Москва-река тянула свои холодные воды, где плавали ржавые баржи, рыбки-мутанты и ветошные утопленники. Осень покрывала Нескучный сад невесомой рыжью. Громадное «Чертово колесо» недвижно мглело во влажном воздухе.
— Приветствую вас, — встретил меня Y. у карусели с верблюдами-слониками-жирафами. — Ну и погодка, не так ли?
— Да, — ответил я и мы совершили неспешную прогулку по заасфальтированной площади, обходя лужи и катающих на роликах детишек.
После нашего содержательного моциона cексот тоже в стандартном стареньком макинтоше, но с красочным полиэтиленовом пакетом растворяется в праздничной толпе. Я же тороплюсь на новую встречу. Она должна произойти у гостиницы «Москва». Мой джип снова погружается в транспортную сель, и я имею возможность произвести несколько телефонных звонков. Первый — в атлетический клуб под романтическим названием «Геракл», второй — в Большой театр, программку которого я обнаружил в квартире моложавого извращенца, третий — полковнику Старкову.
— Есть информация, — говорит он. — Не по телефону. Встречаемся у лошади. Когда?
Я отвечаю: «плюс двадцать один», что означает — через три часа после наших переговоров.
Наконец прибываю к гостинице. Начинает моросить дождь. Провинциальный люд открывает зонтики. Ветер усиливается. Естественно, появившийся из ниоткуда сексот Z., шмыгает слабо сизым носом и проговаривает всю ту же фразу:
— Ну и погодка, не так ли?
Потом он проваливается сквозь землю, а я, переведя дух, уже мчусь в джиповом отсеке в атлетический клуб «Геракл». По телефону мне сообщили: господин Маков является его членом, что дает ему право посещать спортивный зал, бассейн, сауну в любое удобное время. Понятно, что я не надеялся сдернуть молодчика с тренажера «велосипед», расчет был более верный: найти кого-нибудь из его знакомых по совместному увлечению, взять того на прихват и получить по возможности полезную информацию.
То есть такой тотальный сыск предусматривает проверку всех мыслимых и немыслимых версий. Это помогает понять внутреннюю психомоторику объекта. Если надо будет, я и в Большой театр пойду. А почему бы и нет? То, что это мельпоменовское заведение «атлет» посещал, сомнений никаких. А вдруг мы столкнемся в гальюне с зеркалами. И потом — у меня есть прекрасный повод провести вечерок с Мариной. Надеюсь, ей все равно какие балетные танцульки смотреть.
Более того подозреваю, что этим культпоходом дело только начнется. В последние часы я успел узнать много интересного о местах, где горн, выразимся красиво, нижней трубы трубит сбор. Центральные места для однополых — у фонтана перед Большим театром, возле памятника героям Плевны, в Александровском саду — «под звездами» и в туалетах аэровокзала. У каждого пункта своя аура любви.
В сквере у Большого ищут духовного и телесного общения студенты театральных, хореографических училищ и прочих заведений, имеющих отношение к культуре и искусству. Заслуженный работник культуры — сокращенно: ЗАСРАК. Не есть ли это почетное звание — знаком специфической любви? У памятника героям Плевны — место знакомства богатых извращенцев. Что же касается параш аэровокзала, то там случается любовь буквально на лету. Ну и так далее.
Я подозревал, да и знал, что существует некий параллельный мир. Однако не до такой же степени, господа, цвета утренней морской волны. Убогие вы все и весь ваш е`род. Жалкие. Как бы вы ни тешили себя иллюзиями.
Я, например, не развлекаю себя иллюзиями. Я не лучше и не хуже других. Единственное, что меня отличает от многих: я понимаю свое несовершенство. И стараюсь работать над собой. И так, чтобы мой пир духа не портил окружающую среду — среду обитания, все больше похожую на зону, где мы все обречены делать вид, что живем — и живем счастливо.
… Атлетический клуб «Геракл» находился на Краснопресненской набережной — напротив Международного торгового центра имени красного капиталиста Хаммера. Удобно во всех смыслах: потренировал нижние мышцы, перешел дорогу, сыскал платежеспособного клиента с AIDS и никаких проблем.
Меня встретили радушно: мы всегда рады новым членам клуба, только уплатите в кассу пять тысяч баксов за год. Разумеется, платить за атлетическое фу-фу я не стал, чем очень огорчил марципанового менеджера Коcтю. Еще больше он огорчился, когда я начал задавать конкретные вопросы по господину Макову.
— Простите, — сказал менеджер. — А вы из каких органов?
— Из самых внутренних, — и помахал перед чужим носом удостоверением цвета пурпурных потрохов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125