— Мечтаю, Дмитрий Дмитриевич, — буркнул глава городской администрации. — С глазу на глаз.
— Мечты надо воплощать в жизнь, — согласился господин Дыховичный, он же Папа-дух, и приказал ближайшему окружению удалиться из апартаментов.
— Папочка, я останусь, — неожиданно услышал женский знакомый голосок и ахнул: Римма из сельпо!
Как интересно: искал недостающее звено в последних событиях и нашел в самом невероятном месте. И в лице кого?
— Только молчи, киса, — предупредил Папа-дух и обратился к главе городской администрации: — Какие проблемы, Лев Михайлович?
— И вы меня спрашиваете? Безобразие, — пыхнул тот от возмущения. Какие проблемы?! Меня хотели убить! Вы это понимаете?! Убить! Кто, я бы хотел знать?
Дмитрий Дмитриевич саркастически рассмеялся:
— Что за намеки, Лева? Это не мы, клянусь памятью мамы!
— А больше некому, да-с! — истерически вскричал господин Каменецкий. Вы… вы Милькину… А теперь моя очередь?!
— Ша! — поморщился заслуженный наркобарон республики.
— А я этого не позволю! Вы меня ещё не знаете! Да-с!
Наступила пауза — зловещая. Потом раздался скрип паркета, настоящий хозяин приморской зоны выдерживал знаменитую МХАТовскую паузу.
— А зачем тебя, плешь, гробить, — наконец проговорил с угрозой. — Мы тебя купили с потрохами, сучь! — Очевидно, приблизился к собеседнику. — На сто лет вперед! И если ты!..
— Прекратите мне угрожать, — взвизгнул мэр. — Я… я на службе! Меня люди выбрали!
— Лев Михайлович, душка! — неожиданно хохотнул господин Дыховичный. Прости, зарапортовался. Вас люди выбирали, а я без уважения, — и с новой угрозой. — Думаю, этим людям, которые тебя выбрали будет интересно на какие такие капиталы…
— Прекратите, Дмитрий Дмитриевич, — страдал народный избранник. — Мне плохо, меня хотели взорвать. Эти трупы, трупы, трупы, а вы обещали стабильность, напоминаю вам.
— Все будет, как и прежде, уважаемый Лев Михайлович, — проговорил Папа-дух. — Тихо и спокойно, как на кладбище.
— Шутите?
— Какие могут быть шутки, Лева. Надо разбираться. И будем это делать, обещаю.
— А что происходит? — продолжал нервничать господин Каменецкий. — Кто посмел Александру Алексеевну, эту замечательную женщину во всех отношениях?
— Вы про Милькину? — хмыкнул наркобарон. — Не смешите людей, дорогой. Эта красная шапочка сама заварила такую кашу, что нам расхлебывать и расхлебывать.
— Так и знал, — взвизгнул мэр. — Это вы ее?..
— Если бы мы, никаких проблем, — последовал убедительный ответ.
— Тогда кто?
— Пока не знаю, — и господин Дыховичный принялся рассуждать о последних событиях, случившиеся в Дивноморске и его окрестностях — весьма подозрительных событиях.
Есть мнение, что братья Собашниковы зарвались, решив заняться выгодным бизнесом самостоятельно. Чтобы скрыть свои грязные замыслы, они прикрываются младшей сестрой Анастасией и клянутся, что ничего не знают о десяти килограммах порошка. Впрочем, братьям можно и поверить — так нагло и опрометчиво могли действовать только люди без всяких мозгов.
— Представляете, Лев Михайлович, — веселился господин Дыховичный. Приходят тут двое и на стол упаковочку плюх, как свежую рыбу. Не желаете ли? Мне — мой же товар, ха-ха.
— Что вы говорите? — не верил глава городской администрации.
— Вот такие наши простые люди, — ухмыльнулся Папа-дух. — А у меня состояние, предынфарктное.
— Боже мой! — всхлипнул Лев Михайлович.
— Нет-нет, вы обо мне плохо думаете, Лева! — протестующе вскричал господин Дыховичный. — Вы же знаете мой принцип: никаких мокрых дел.
— Но ведь столько трупов, Дмитрий Дмитриевич, — с детской непринужденностью воскликнул мэр. — У нас такого испокон веков…
Да, согласился заслуженный наркобарон республики, покойников многовато будет на один квадратный километр побережья. Предварительное расследование показало, что это госпожа Милькина, проявив недюжинную смекалку, попыталась при помощи некого Суховея урвать себе медовый кусочек. Ее подельник, из бывших ментяг, совершил ошибку, доверившись любезной Александре Алексеевне. Та же потребовала от него ликвидировать любовницу — зачем болтуха в подобных доверительных сделках? Потом в голову бывшего подполковника МВД приходит старая, как мир, мысль: зачем вообще делиться, и у бухты Янтарная пристраивается боевая засада.
— А вы, Лева, говорите, «замечательная во всех отношениях», усмехнулся Дыховичный.
— Тогда кто ее? — не унимался любознательный донельзя мэр. — И меня кто хотел?..
— Вот над этим и работаем, Лев Михайлович, — ответил Папа-дух — А пока мои мальчики будут вас охранять — охранять днем и ночью.
— Днем и ночью, — потерянно проговорил руководитель городской администрации. — Ничего не понимаю?
— Не желаете на посошок?
Я понял, что моя миссия под ночными деревьями успешно завершена и можно удалиться на покой — пока не вечный. Хотя кому-то не терпелось отправить меня на вечный: в наушниках раздался новый голос:
— Хозяин, чужой на территории?
— Что?
— Пацаны колеса обнаружили.
— И что?
— Там чегось тикает!
— Тикает, мать вашу! — выругался Папа-дух. — Как запустили-то? Теперь ищите. И мне его — живым или мертвым.
Перспектива для меня возникла самая радужная. Кажется, охотник превращается в зверя, за шкурой которого…
Закинув за плечи рюкзачок, легким шагом переместился в местности, насыщенной южной растительностью. На аллеях суетилась охрана с автоматическим оружием и фонариками, она была непрофессиональна и при крайней необходимости для многих из мелькающих теней эта ночь могла бы стать последней.
Когда за спиной раздался отрывистый лай псов, пришло время действовать более радикально;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125