ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Пока принимали пищу и вели светскую беседу, я пытался угадать, кто из научного люда мог быть моим неожиданным ночным гостем. Угадать было невозможно. Все были на одно лицо, к тому же одеты и не светились фосфорически. Да и на меня никто не обращал внимания, будто я находился в данном коллективе не первый год.
Между тем трудовой день продолжался. Мы со Славой отправились в нашу родную «Альту». Как известно, после праздников наступает горькое похмелье. Лаборатория была освещена дежурным светом, и по ней, как тени с разноцветными огоньками, маялись наши коллеги. По-видимому, теория внеземного происхождения жизни на Земле побеждала иную теорию. По мне, дураку, какая разница? Откуда человечество выклюнулось? От космических частиц или от созидающего взрыва в недрах планеты?
Ан нет! Борьба — она и под землей борьба. По слухам, теоретики Лившиц-Лурье отправились к теоретику Ладынину биться не на живот, насмерть.
Через час маяты и неизвестности выяснилось, что профессора Лившиц и Лурье уехали в правительство добиваться правды и самостоятельного финансирования проекта.
Как тут не вспомнить анекдот об эволюции еврейской мысли?
Великий еврей Моисей сказал:
«Все дело там», — и указал на небо.
Великий еврей Соломон сказал:
«Все дело здесь», — и дотронулся пальцем до головы.
Великий еврей Христос сказал:
«Все дело здесь», — и взялся рукой за свое сердце.
Великий еврей Маркс сказал:
«Все дело здесь», — и погладил свой живот.
Великий еврей Фрейд сказал:
«Все дело здесь», — и цапнул себя за то место на брюках, где ширинка.
А великий еврей Эйнштейн сказал:
«Все относительно».
Я это к тому, что коллектив остался в подвешенном состоянии, как космонавты на орбитальной станции. Относительно планеты Земля.
Был объявлен временный перерыв. И мы разбрелись каждый по своим делам. И конурам. Коллега Слава пригрозил, что часа через два явится ко мне в гости. Со специальной литературой.
Я развел руками: всегда рад гостям. (Особенно ночным.)
Вернувшись в свой бокс-шесть, я обнаружил под дверью странную записку: «Зомби на прогулке», — со стрелкой, указывающей как бы наверх.
Хм? Что же мне делать? Карабкаться наверх? Каким образом? А если это провокация? О зомби я говорил только с ночным светящимся Гостюшевым. Следовательно, весточка от него? И что?
В задумчивости я сжевал записку. Так, на всякий случай.
Мои муки были прерваны слащавым мужским голосом по невидимому радиотранслятору:
— Коллега Смирнов-Сокольский, вас ждут на первом блокпосту. Повторяю…
Елки зеленые. Брызги шампанского. Это ещё что за новости по местному радио? Ох, не нравится мне вся эта история. Однако делать нечего — надо идти. Если ждут. Надеюсь, без огневых средств поражения.
Я поплутал по коридорам и с помощью Божьей и указателей вышел-таки на первый блокпост. На этом посту дежурили два бойца Службы безопасности. Видимо, их уронили в детстве, и это отразилось на умственных способностях ушибленных об пол. Больше никого не было. Из людей.
— Я — Смирнов-Сокольский, — сказал я.
— И чего? — спросили меня.
— Это первый блокпост?
— Первый.
— Я — Смирнов-Сокольский.
— И чего?
Я понял, что угодил в тупик, где сидят два болвана, способные вывести из себя даже святой дух. Е', прости мя, грешного, Господи. Я уж хотел бежать без оглядки, да из воздуха явился тот, кому Смирнов-Сокольский был нужен. Небольшого росточка человечек. Типичный представитель НТР. Он протянул бойцам пропуска, и мы без промедления оказались в кабине лифта.
— Я — это я, Саша, — проговорил человечек от науки, и по голосу нетрудно было узнать ночного Гостюшева.
— Что-то случилось? — спросил я.
— Минуточку, — предостерегли меня.
Лифт остановился, створки открылись, и мы попали в блок-карантин, похожий на банно-прачечный комбинат. Здесь нам выдали нашу гражданскую одежду, кажется, обновленную химическими парами, и мы с Гостюшевым, быстро переодевшись, поспешили на выход. Было такое впечатление, что за нами гонится стая циклопов.
Я поперхнулся свежим, зимним, вечерним воздухом и увиденным. Сосновый бор, казалось, был залит вулканической магмой малинового солнца. Такая необыкновенная красота случается только перед концом света. Думаю, финал близок. Мой.
А по дальним дорожкам ходили люди. От неверного освещения они были похожи на механические фигуры. На кукол. На зомби, бредущих к мертвому, темно алеющему закату.
— Куда это мы бежим? — остановился я.
— У вас, Саша, кажется, машина? — спросил Гостюшев.
— Да. А в чем-таки дело?
— Они обнаружили настоящего Смирнова-Сокольского.
— Тьфу ты, черт!.. Ох, Орешко-Орешко, — ругнулся я.
— У нас минут двадцать-тридцать, пока они обработают информацию…
— Это кто? Служба безопасности?
— Она-она, родная.
— Хорошо работают, циклопы, — плюнул я на снег. — Только начал обживаться.
— Саша, это очень серьезно.
— Можно подумать? — спросил я. — Одну минуту.
— Подумать-то можно…
— Красиво, — вздохнул я полной грудью. — Лепота. А кто там бродит среди сосен?
— Это санаторные… товарищи, — ответил Гостюшев. — Или господа!
— На зомби похожие.
— Кто-то из них и есть зомби. Только не подозревает.
— Зомби на прогулке, — задумчиво проговорил я.
— Зомби на прогулке, — эхом повторил мой товарищ.
Солнце тонуло за черным, дальним лесом, малиновым пожарищем освещая облака. Тени удлинялись — мир изменялся. И не в лучшую сторону.
— У нас какие шансы? — поинтересовался я.
— Вы о чем, Саша? — испугался Гостюшев.
Я объяснил, что проникнуть в Центр у нас не будет более никакой возможности. Во всяком случае, мне. И поэтому, ежели имеется хоть малейший шанс на победу, его надо использовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
Между тем трудовой день продолжался. Мы со Славой отправились в нашу родную «Альту». Как известно, после праздников наступает горькое похмелье. Лаборатория была освещена дежурным светом, и по ней, как тени с разноцветными огоньками, маялись наши коллеги. По-видимому, теория внеземного происхождения жизни на Земле побеждала иную теорию. По мне, дураку, какая разница? Откуда человечество выклюнулось? От космических частиц или от созидающего взрыва в недрах планеты?
Ан нет! Борьба — она и под землей борьба. По слухам, теоретики Лившиц-Лурье отправились к теоретику Ладынину биться не на живот, насмерть.
Через час маяты и неизвестности выяснилось, что профессора Лившиц и Лурье уехали в правительство добиваться правды и самостоятельного финансирования проекта.
Как тут не вспомнить анекдот об эволюции еврейской мысли?
Великий еврей Моисей сказал:
«Все дело там», — и указал на небо.
Великий еврей Соломон сказал:
«Все дело здесь», — и дотронулся пальцем до головы.
Великий еврей Христос сказал:
«Все дело здесь», — и взялся рукой за свое сердце.
Великий еврей Маркс сказал:
«Все дело здесь», — и погладил свой живот.
Великий еврей Фрейд сказал:
«Все дело здесь», — и цапнул себя за то место на брюках, где ширинка.
А великий еврей Эйнштейн сказал:
«Все относительно».
Я это к тому, что коллектив остался в подвешенном состоянии, как космонавты на орбитальной станции. Относительно планеты Земля.
Был объявлен временный перерыв. И мы разбрелись каждый по своим делам. И конурам. Коллега Слава пригрозил, что часа через два явится ко мне в гости. Со специальной литературой.
Я развел руками: всегда рад гостям. (Особенно ночным.)
Вернувшись в свой бокс-шесть, я обнаружил под дверью странную записку: «Зомби на прогулке», — со стрелкой, указывающей как бы наверх.
Хм? Что же мне делать? Карабкаться наверх? Каким образом? А если это провокация? О зомби я говорил только с ночным светящимся Гостюшевым. Следовательно, весточка от него? И что?
В задумчивости я сжевал записку. Так, на всякий случай.
Мои муки были прерваны слащавым мужским голосом по невидимому радиотранслятору:
— Коллега Смирнов-Сокольский, вас ждут на первом блокпосту. Повторяю…
Елки зеленые. Брызги шампанского. Это ещё что за новости по местному радио? Ох, не нравится мне вся эта история. Однако делать нечего — надо идти. Если ждут. Надеюсь, без огневых средств поражения.
Я поплутал по коридорам и с помощью Божьей и указателей вышел-таки на первый блокпост. На этом посту дежурили два бойца Службы безопасности. Видимо, их уронили в детстве, и это отразилось на умственных способностях ушибленных об пол. Больше никого не было. Из людей.
— Я — Смирнов-Сокольский, — сказал я.
— И чего? — спросили меня.
— Это первый блокпост?
— Первый.
— Я — Смирнов-Сокольский.
— И чего?
Я понял, что угодил в тупик, где сидят два болвана, способные вывести из себя даже святой дух. Е', прости мя, грешного, Господи. Я уж хотел бежать без оглядки, да из воздуха явился тот, кому Смирнов-Сокольский был нужен. Небольшого росточка человечек. Типичный представитель НТР. Он протянул бойцам пропуска, и мы без промедления оказались в кабине лифта.
— Я — это я, Саша, — проговорил человечек от науки, и по голосу нетрудно было узнать ночного Гостюшева.
— Что-то случилось? — спросил я.
— Минуточку, — предостерегли меня.
Лифт остановился, створки открылись, и мы попали в блок-карантин, похожий на банно-прачечный комбинат. Здесь нам выдали нашу гражданскую одежду, кажется, обновленную химическими парами, и мы с Гостюшевым, быстро переодевшись, поспешили на выход. Было такое впечатление, что за нами гонится стая циклопов.
Я поперхнулся свежим, зимним, вечерним воздухом и увиденным. Сосновый бор, казалось, был залит вулканической магмой малинового солнца. Такая необыкновенная красота случается только перед концом света. Думаю, финал близок. Мой.
А по дальним дорожкам ходили люди. От неверного освещения они были похожи на механические фигуры. На кукол. На зомби, бредущих к мертвому, темно алеющему закату.
— Куда это мы бежим? — остановился я.
— У вас, Саша, кажется, машина? — спросил Гостюшев.
— Да. А в чем-таки дело?
— Они обнаружили настоящего Смирнова-Сокольского.
— Тьфу ты, черт!.. Ох, Орешко-Орешко, — ругнулся я.
— У нас минут двадцать-тридцать, пока они обработают информацию…
— Это кто? Служба безопасности?
— Она-она, родная.
— Хорошо работают, циклопы, — плюнул я на снег. — Только начал обживаться.
— Саша, это очень серьезно.
— Можно подумать? — спросил я. — Одну минуту.
— Подумать-то можно…
— Красиво, — вздохнул я полной грудью. — Лепота. А кто там бродит среди сосен?
— Это санаторные… товарищи, — ответил Гостюшев. — Или господа!
— На зомби похожие.
— Кто-то из них и есть зомби. Только не подозревает.
— Зомби на прогулке, — задумчиво проговорил я.
— Зомби на прогулке, — эхом повторил мой товарищ.
Солнце тонуло за черным, дальним лесом, малиновым пожарищем освещая облака. Тени удлинялись — мир изменялся. И не в лучшую сторону.
— У нас какие шансы? — поинтересовался я.
— Вы о чем, Саша? — испугался Гостюшев.
Я объяснил, что проникнуть в Центр у нас не будет более никакой возможности. Во всяком случае, мне. И поэтому, ежели имеется хоть малейший шанс на победу, его надо использовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192