ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
От литра бензина и килограмма дерьма, скушанных мною на десерт. В буфете театра Романюка.
И все мои попытки оздоровить организм тщетны. Клетки отравлены ядом, и рубиновая кровь уже начинает хереть… Проще говоря, трататец приблизился очень даже заметно.
От скоропостижной смертушки меня спас приезд маленького, метр с кепкой, но большого, как утверждают, метра современного искусства кино. Похожего из-за обильной повсеместной растительности на доброго лесовичка. В кожаной, кстати, кепке. Его окружала шумная творческая молодежь. С бутылками шампанского. И было непонятно, то ли они приехали встречать Новый год, то ли выбирать натуру для нового фильма, то ли тесно общаться с экзальтированными подружками.
Деятелей культуры встречали с восторгом и любовью. Начиналась цыганщина — не хватало лишь медведя в розовой вуали. Хотя за зверя вполне мог сойти предельно улыбчивый метр в кепке.
— Ой, какие люди! — взвизгнула Тетя Пава метру. — Папулечка мой, соловушка золотой, радость моя ненаглядная! — И нам: — Ой, простите, простите меня, такую дуреху… Не волнуйтесь, детки, сделаем все, что в наших слабых, хи-хи, силенках…
Я и Полина были чужими на этом празднике жизни. Любезно попрощавшись с куратором, который пообещал всячески содействовать нашим поискам, мы пошли к джипу.
Беспорядочная пальба пробками из бутылок шампанского и вопли любителей субъективистского кино приветствовали наш уход.
Мы сели в джип, как будто вернулись на родину. Вкусно пахло металлом, степной пылью, разбитой, ухабистой, проселочной дорогой. И даже запах бензина… М-да.
Полина поежилась — я включил печку. Хрустнул ключом зажигания.
— Чего-то такого хочется… Чтобы душа закрылась и…
— …и не открывалась, — прекрасно поняла меня девочка. — У бабы Кати для этого случая… Настоечка. На лечебных травах.
— Я как-то обещался с ней дирибиридернуть. По-моему, после сегодняшнего… — говорил я, выруливая родной джип из стойла лакированных иномарок. Признаюсь, у меня появилось нехорошее желание пырнуть пару-другую чужих колес. Шилом. Да, боюсь, неправильно буду понят своей спутницей. Никитин, тот бы меня понял. И даже помог. В деле борьбы с международным империализмом. — А не поздно ли нам в гости? — увидел я луковичку уличных часов. — «Спокойной ночи, малыши» уже закончились.
— Саша, баба Катя считает тебя за сына, — сказала на это девушка. Так что неси это звание гордо. И если обещал дирибиридернуть, значит, надо дирибиридернуть.
Я одобрительно хмыкнул — девочка училась на глазах. Надеюсь, только хорошему. У меня. А я — у нее, знающей о зигзагах жизни и человеческих слабостях, пожалуй, куда больше моего. Более того, она к нашим похождениям, например, отнеслась с олимпийским спокойствием, а я никак не мог освободиться от куска дерьма, застрявшего в кишках.
Надо признать, что учение Шаолиня («Забудь о бренной жизни своей. С просветленной душой иди на горы мечей!») в наших «цивилизованных» условиях теряет свой просветительский и боевой смысл. Какие тут горы мечей? Вокруг одни холмистые жопы. Идти на них? С просветленной душой?
И я решил: чтобы моя душа вновь просветлела, нарушу запрет не пить. Великие создатели системы ушу: Лао-цзы, Чжуан-цзы и другие — не могли и в страшном сне представить, что враг будет гнездиться в седалище. У современного мира. И уничтожить этот порок, как неприятеля, невозможно. Тут нужны принципиальные меры.
Была бы моя воля, клюкнул бы я лекарственной настоечки да тиснул бы ядерную тротиловую шашечку в задний проход человечеству. Чтобы прекратить это разложение, распад и гниение. Увы, ядерный чемоданчик находится не у меня. Так что остается одно — вмалинить от души. Чтобы уничтожить привкус испражнений мира. И потом спокойно уснуть. И видеть сны. Про грядки, студеную колодезную водицу и красную молодицу, похожую на…
Полина оказалась права — нас ждали. Как родных. Тетя Катя и Ника заманипулировали на кухне посудой — мое предложение полечить нервную систему было встречено с энтузиазмом. При одном воздержавшемся. Никитине, припомнившем утреннюю нахлобучку. Ему. От меня.
Я отвечал резонно: мы ещё не ходили в театр, где некоторые несознательные, но хозяйственные граждане совершили акт вандализма. Это я утверждал с полной уверенностью, потому что уже обнаружил в домашнем туалете ручку с шариком. Из слоновой кости. Для поднятия механизма пуска сточных и бурных вод в Мировой океан.
И потом: мы с Полиной видели такое, что без бутылки не забудешь… А если вспомнишь, вздрогнешь.
Ника тут же пристала: что же мы такое видели? А видели мы, детка, страшного и ужасного Бармалея, да, Полина? Александр, да? И зубы у него были зубастые, да? Зубки как зубки, да? И скрипит он этими зубищами и говорит: идите вы, друзья, к Тете Паве, да, будет она шелковая, да? Как батистовый шнурочек. А шнурочки у нее, вспомнила Полина, увидеть и умереть. На шляпке, уточнил я.
И тут мы оба, я и Полина, принялись хохотать. Как мы смеялись! Мы хохотали, как сумасшедшие. Тетя Катя малость испугалась за наше душевное равновесие и ухнула каждому по стаканчику лечебной настойки. На малине.
И вся наша веселая гоп-компания дружно замалинила божественно-лекарственный нектар. И я сразу почувствовал, как засохший кус экскрементов растворяется, исчезая в небытии моего желудка. Хорошо!
Ничего, можно ещё сражаться, пока существует такая бронированная защита. Я имею в виду людей, окружающих сейчас меня. Нормальных. И героических. Потому что жить в окружении наступающих колонн предателей, воров, извращенцев и прочей разлагающейся нечисти очень трудно.
Прости меня, Господи, за пафос!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
И все мои попытки оздоровить организм тщетны. Клетки отравлены ядом, и рубиновая кровь уже начинает хереть… Проще говоря, трататец приблизился очень даже заметно.
От скоропостижной смертушки меня спас приезд маленького, метр с кепкой, но большого, как утверждают, метра современного искусства кино. Похожего из-за обильной повсеместной растительности на доброго лесовичка. В кожаной, кстати, кепке. Его окружала шумная творческая молодежь. С бутылками шампанского. И было непонятно, то ли они приехали встречать Новый год, то ли выбирать натуру для нового фильма, то ли тесно общаться с экзальтированными подружками.
Деятелей культуры встречали с восторгом и любовью. Начиналась цыганщина — не хватало лишь медведя в розовой вуали. Хотя за зверя вполне мог сойти предельно улыбчивый метр в кепке.
— Ой, какие люди! — взвизгнула Тетя Пава метру. — Папулечка мой, соловушка золотой, радость моя ненаглядная! — И нам: — Ой, простите, простите меня, такую дуреху… Не волнуйтесь, детки, сделаем все, что в наших слабых, хи-хи, силенках…
Я и Полина были чужими на этом празднике жизни. Любезно попрощавшись с куратором, который пообещал всячески содействовать нашим поискам, мы пошли к джипу.
Беспорядочная пальба пробками из бутылок шампанского и вопли любителей субъективистского кино приветствовали наш уход.
Мы сели в джип, как будто вернулись на родину. Вкусно пахло металлом, степной пылью, разбитой, ухабистой, проселочной дорогой. И даже запах бензина… М-да.
Полина поежилась — я включил печку. Хрустнул ключом зажигания.
— Чего-то такого хочется… Чтобы душа закрылась и…
— …и не открывалась, — прекрасно поняла меня девочка. — У бабы Кати для этого случая… Настоечка. На лечебных травах.
— Я как-то обещался с ней дирибиридернуть. По-моему, после сегодняшнего… — говорил я, выруливая родной джип из стойла лакированных иномарок. Признаюсь, у меня появилось нехорошее желание пырнуть пару-другую чужих колес. Шилом. Да, боюсь, неправильно буду понят своей спутницей. Никитин, тот бы меня понял. И даже помог. В деле борьбы с международным империализмом. — А не поздно ли нам в гости? — увидел я луковичку уличных часов. — «Спокойной ночи, малыши» уже закончились.
— Саша, баба Катя считает тебя за сына, — сказала на это девушка. Так что неси это звание гордо. И если обещал дирибиридернуть, значит, надо дирибиридернуть.
Я одобрительно хмыкнул — девочка училась на глазах. Надеюсь, только хорошему. У меня. А я — у нее, знающей о зигзагах жизни и человеческих слабостях, пожалуй, куда больше моего. Более того, она к нашим похождениям, например, отнеслась с олимпийским спокойствием, а я никак не мог освободиться от куска дерьма, застрявшего в кишках.
Надо признать, что учение Шаолиня («Забудь о бренной жизни своей. С просветленной душой иди на горы мечей!») в наших «цивилизованных» условиях теряет свой просветительский и боевой смысл. Какие тут горы мечей? Вокруг одни холмистые жопы. Идти на них? С просветленной душой?
И я решил: чтобы моя душа вновь просветлела, нарушу запрет не пить. Великие создатели системы ушу: Лао-цзы, Чжуан-цзы и другие — не могли и в страшном сне представить, что враг будет гнездиться в седалище. У современного мира. И уничтожить этот порок, как неприятеля, невозможно. Тут нужны принципиальные меры.
Была бы моя воля, клюкнул бы я лекарственной настоечки да тиснул бы ядерную тротиловую шашечку в задний проход человечеству. Чтобы прекратить это разложение, распад и гниение. Увы, ядерный чемоданчик находится не у меня. Так что остается одно — вмалинить от души. Чтобы уничтожить привкус испражнений мира. И потом спокойно уснуть. И видеть сны. Про грядки, студеную колодезную водицу и красную молодицу, похожую на…
Полина оказалась права — нас ждали. Как родных. Тетя Катя и Ника заманипулировали на кухне посудой — мое предложение полечить нервную систему было встречено с энтузиазмом. При одном воздержавшемся. Никитине, припомнившем утреннюю нахлобучку. Ему. От меня.
Я отвечал резонно: мы ещё не ходили в театр, где некоторые несознательные, но хозяйственные граждане совершили акт вандализма. Это я утверждал с полной уверенностью, потому что уже обнаружил в домашнем туалете ручку с шариком. Из слоновой кости. Для поднятия механизма пуска сточных и бурных вод в Мировой океан.
И потом: мы с Полиной видели такое, что без бутылки не забудешь… А если вспомнишь, вздрогнешь.
Ника тут же пристала: что же мы такое видели? А видели мы, детка, страшного и ужасного Бармалея, да, Полина? Александр, да? И зубы у него были зубастые, да? Зубки как зубки, да? И скрипит он этими зубищами и говорит: идите вы, друзья, к Тете Паве, да, будет она шелковая, да? Как батистовый шнурочек. А шнурочки у нее, вспомнила Полина, увидеть и умереть. На шляпке, уточнил я.
И тут мы оба, я и Полина, принялись хохотать. Как мы смеялись! Мы хохотали, как сумасшедшие. Тетя Катя малость испугалась за наше душевное равновесие и ухнула каждому по стаканчику лечебной настойки. На малине.
И вся наша веселая гоп-компания дружно замалинила божественно-лекарственный нектар. И я сразу почувствовал, как засохший кус экскрементов растворяется, исчезая в небытии моего желудка. Хорошо!
Ничего, можно ещё сражаться, пока существует такая бронированная защита. Я имею в виду людей, окружающих сейчас меня. Нормальных. И героических. Потому что жить в окружении наступающих колонн предателей, воров, извращенцев и прочей разлагающейся нечисти очень трудно.
Прости меня, Господи, за пафос!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192