- Полетим, - требовал я, - но вместе.
- Конечно, вместе.
- Но я пока не могу, - признался.
- Почему?
- Это... буй... мешает.
- Какой буй?
- Какой-какой, - смеялся, - обыкновенный такой буй.
Когда Александра таки вникла о чем я, то, хохотнув, нырнула в мутные от пены воды, словно не веря мне до конца. Она ещё не знала, что я не вру, если это делаю, то в крайних случаях. А зачем лгать той, которая нравится глазами с льдинками?
Я почувствовал, что предмет, препятствующий моему взлету к неизведанным мирам, исследуют самым тщательным образом. Так, должно быть, любознательные ученые из экспедиции Ж. - Ж. Кусто изучают фауну и флору Тихого океана.
- Ух! - вынырнула пытливая женщина из глубоководной бездны "джакузи". - Какой там буй! - Воскликнула. - Там атомная подводная лодка Щ-29!
- Щ-29? - удивился я. - Как интересно.
- Ну точно! - потекшая тушь окаймила её глаза и моя будущая женщина смахивала на сказочную экзальтированную принцессу.
- А что такое у нас "Щ"? - валял дурака.
- "Щедрый", - хохотала.
- С ума сойти, - губами обследовал женскую грудь, она была скользкой и напоминала плотные мячики с двумя ниппелями сосок. - А двадцать девять?
- Сам догадайся!
Смеясь, мы посмотрели друга на друга и прекрасно поняли...
- Не пора ли субмарине войти в гавань, - предложила Александра.
- А почему бы и нет, капитан, - не противилась команда Щ-29.
Словом, случилось то, что случилось. Почти так, как поется в модных песенках: "Каждый хочет любить, и солдат и моряк. Каждый хочет иметь..." или "... и в гавань входили корабли", и их встречали декоративными взрывами петард и праздничными здравицами.
После благополучного завершения торжеств на воде, над и под ней они продолжились на суше - правда, после короткого отдыха.
- Может, бой хочет бай? - поинтересовалась женщина, когда мы оказались в спальне, освещенной напольным светильником, похожим на яйцо динозавра.
- Я хочу, - обнял её за плечи, - тебя.
- Дай перевести дух, хуанито, - прилегла на мою грудь и внимательно взглянула.
- Что, родная?
- Лю-бу-юсь, - проговорила по слогам. - Какой ты красивенький, уточнила, - у меня.
- Дурочка, - застеснялся. - Какой есть. - И отшутился: - Пацан как пацан.
- Пацан, а я... - запнулась, - тетка.
- У меня никогда не было такой великолепной тетки, - и притянул её лицо к своему, - с глазами патового льда.
- Правда?
Я рассмеялся: поначалу все женщины кажутся такими недоступными, как кордельерские скалы, а когда они, прекрасная половина человечества, покорены, то происходит некое странное превращение: становятся чересчур доверчивыми и частенько глупенькими. Александра замахнулась, мол, как дам за дам. Я перехватил её руку, и мы принялись бороться, похожие со стороны на борцов вольного стиля. Понятно, что в конце концов победила дружба.
Женское тело было грамотным в любви, но давно не востребованным, выражусь столь не изящно. Прежде Александра сдерживала чувства, словно не веря в происходящее, затем, очевидно, убедившись в искренности моих чувств, решила не сопротивляться и плыть по бурному течению реки - реки первородного греха. Ее скуластое (с азиатинкой) лицо заострилось, в створках раковин век угадывались жемчужины зрачков, губы, наполненные энергией вожделения, были искажены в пароксизме наслаждения...
Она была потрясающе откровенной в любви, моя новая женщина. Она будто умирала, чтобы через несколько мгновений (или вечность?) воскреснуть.
- Прости, - говорила. - Я совсем не думаю о тебе.
- Милая, - посмеивался, - я тот, кто думает о себе сам, как реактор АЭС.
- АЭС? - не поняла.
- "Атомное чувство - любовь, берегись-берегись его", песенка такая.
- И что?
- Скоро подойдет реакция в реакторе, - шутил, - и тогда держись!
- А что было в ванной комнате? - удивилась.
- Детские забавы, - ответил. - Игра в "американку".
- Игра в "американку"?
Пришлось объяснить: частенько в школе мальчики и девочки спорят спорят по любому поводу. Проигравший обязан выполнить любое желание победителя, то есть исполнить "американку". И как правило, девочки стараются уступить.
- Почему?
Я отвечал: не может же она тащить пацана в укромный уголочек, чтобы там вволю потискаться, а мальчишки только об этом и думают, и делают. Александра рассмеялась: получается, я мечтала тебя, хуанито, затащить затащить с определенными целями?
- Наша цель - Майями!
- Майями?
- То есть райское наслаждение, - объяснил, - как там.
- Ты был в Майями? - повторила вопрос.
- Нет, хотя думаю: эдем на земле, - ответил. - У меня там школьный друг живет - Славка Седых...
- А я здесь с тобой, - её тело было шелковистым и палящим, точно песок на незнакомом океанском побережье с декоративными пыльными кипарисами, как в раю.
Это было последнее, что зацепило мое воспаленное от плотской услады сознание. Возникло впечатление, что моя восторженная душа воспарила из консервной оболочки тела и метнулась в некий туннель - то ли смерти, то ли вселенского перехода из одного измерения в другой.
С невероятной, близкой, должно, к скорости света душевная моя субстанция в 4,5 грамма перемещалась по туннелю, похожему на открытый космос беспредельной своей бесконечностью, сафьяновым мерцанием умирающих звезд и далекими, нарождающимися в муках химерическими галактиками... Затем впереди брызнул свежий рассвет, и с каждым мгновением он насыщался, словно этот незнакомый пространственный мир, как холст, пропитывался колером фанатичного живописца.
После последнего судорожного движения душа моя впадает в безбрежное пространство ультрамаринового наслаждения. Необыкновенная легкость потустороннего полета и радость освобождения от земных пут делают её бестолковой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117