- Где? - выдохнул я.
- В дамском клубе "Ариадна", - смиренно закатил глаза к потолку с грязными разводами.
У меня появилось нестерпимое желание треснуть авантюриста по его сервисному уху, чтобы упростить общение и ситуацию с трудоустройством. Не успел: вредный Мамин исчез в сортире и объяснялся оттуда, что к жизни нужно относиться философски, как к анекдотической потешке, которую можно принимать, а можно не принимать, но иметь ввиду следует.
- Веня, не играй с огнем, - ярился я.
- С чем-чем! - хохотал паяц на престоле унитаза. - Ты мне ещё спасибо скажешь, Жигунов.
- Заткнись!
- А почему бы и нет? Будешь как арахис в шоколаде.
- Убью!
- Совмести приятное с полезным, - советовал фигляр. - Тебе прибыток, а хорошим людям - небо в алмазах.
Очевидно, в словах конопатого шута был свой резон. Поэтому я его не прибил и даже посмел задуматься. Что там говорить, нынче все профессии важны и нужны - от дачного ассенизатора с говномером до самодержца со скипетром. Тем более новые времена требуют новых песен. По уверению Мамыкина, именно за песней мы и отправимся в этот дамский клуб и не более того.
- За какой песней? - не понял иносказательного слога.
- О "птице счастья завтрашнего дня", - ответил мой друг и потребовал, чтобы я не усложнял жизнь ни себе, ни другим.
Сермяжная правда - да я и сам часто себе повторял: Дима, будь проще. Зачем пустая рефлексия и попытки решить абстрактные сложные алгебраические уравнения, если мир давно живет по надежным арифметическим действиям: сложение и вычитание.
Конопатый гаер прав: что мы теряем, посетив с ознакомительной целью дамский клуб под столь романтическим названием "Ариадна"? Ровным счетом ничего. Во всяком случае, никто не будет требовать, чтобы я тотчас же заложил душу дьяволу. (Или то, что так успешно функционирует у меня в качестве помпы для д`обычи спазматического счастья.)
В глубине этой самой души мне самому стала любопытна "Ариадна". Толком Мамин ничего не знал, дав собственное видение, мол, публичный дом для утех богатеньких матрон. Я удивился: неужели так далеко шагнула наша девственница-демократия? И решил перепроверить товарища, известного своим краснобайством.
Интересно-интересно в какие лабиринты может завести нас нить мифологической Ариадны, сказали мы себе, выпадая из подъезда панельного дома в летний день конца ХХ века. И на частном автомобильчике покатили за ответом на этот простенький, на первый взгляд, вопрос.
Что там говорить, женщину надо любить. И так, чтобы она тоже любила любила искренне и нежно. Страшна не та любимая, которая тискает твой талисман в штанах, а та, которая пытается помацать твою единственную и неповторимую душу. Я стараюсь этого не допускать: женщина должна знать свое место и любимую позу, позволяющую ей легко добывать феерического оргазма, в смысле - счастья.
Счастье - это когда тебя понимают, сказал однажды школьник в давнишнем фильме. И с этим нельзя не согласиться: надо понимать и вникать в самую сердцевину женской души, и тогда праздник всегда будет с нами.
Правда, я помню лишь одну, которая не имела запаха пота, уксуса, хоз.мыла и прочего. Это была девочка по имени Ариэль. К сожалению, она погибла, и праздники любви для меня закончились.
Культурно-развлекательное учреждение находилось там, где оно и должно было находиться - в ДК АЗЛК, то есть в Доме культуры автомобильного завода имени Ленинского комсомола, что вполне отвечало духу времени: уже не было ни культуры, ни авто, ни комсомола, а здание успешно функционировало. Проплутав несколько километров по лестницам и коридорам мы наконец обнаружили офис дамского клуба, охраняемый двумя секьюрити. Помещения, отремонтированные сербами на европейский лад, выглядели вполне презентабельно: столы, стулья, компьютеры, рекламные буклеты, плакаты об AIDS, дорожки, сотрудники, гибкие скидки и так далее. Ничто не напоминало публичного дома, скорее - районный подкомитет по среднетехническому образованию. Вышколенный секретарь-референт а`ля Delon сообщил о нас управляющему. И скоро мы имели честь лицезреть друг друга в отдельном уютном кабинетике с малопривлекательным видом на торговый пятачок у станции подземки.
По пути в ДК мой лучший друг признался, что управляющий под графской фамилией Голощеков есть его дальний родственник со стороны матери. Во всяком случае, малый рост и некая рыжеватость в плутоватом облике утверждали верность веничкиных слов.
- Ну-с, молодежь, - радостно потер руки граф. - Вижу, решили потрудиться на рынке порока, - и уточнил с многообещающей ухмылочкой, - на рынке сладкого порока.
- Аркадий Петрович, - уточнил Мамыкин, - речь идет пока только, так сказать, о желании товарища...
- Было бы желание, - хохотнул управляющий, - а все остальное - наши проблемы.
Через час я знал все или почти все о дамском клубе и его специфической работе. Право, было над чем задуматься. Известно, что любая деятельность, связанная с продажной love, прежде всего стеснена пошлостью. Если и была пошлость в "Ариадне", то я её не приметил, хотя очень хотел. То есть система отношений между джентльменом и леди строилась на высшем европейском комфортном уровне.
- Дети мои, - рассказывал Аркадий Петрович. - Поймите меня правильно: мы элитная служба быта. Высший класс! С клиентом работаем по западным технологиям. Для нас клиент это прежде всего человек, у которого, назидательно поднял указательный палец, - есть возможность пользоваться морем, прошу прощения, эротического наслаждения со стопроцентной безопасностью женщинам любого возраста и любой ориентации.
- А чего-то я не вижу этих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117