Но выхода действительно не было, и мы вернулись к дворцу Шеметовых. В темноте он был почти уже не виден, так что если не смотреть в ту сторону и не думать о нем, то вполне терпимо.
Первым делом Кирилл разыскал во вьюках мощный фонарик и топор. Сноп яркого света разрезал тьму, и сразу стало веселее. Мы довольно быстро набрали кучу валежника, и скоро уже на лугу горел, потрескивая, костер.
Мы кое-как поставили палатку и, усевшись у костра, стали ждать, пока закипит вода в котелке, чтобы заварить чай. Готовить что-то существенное уже не было ни сил, ни желания -- достали батон и колбасу и сделали толстые бутерброды. Только тут я поняла, насколько голодна. Кирилл предложил мне выпить коньяка из припасенной фляжки, но я отказалась. Ромка жевал молча, он больше не заговаривал о возвращении домой. Видимо, решил заночевать с нами, трусишка. Хотя если бы мне сейчас предложили идти куда-то одной, в темноте... Хлеб с колбасой встали у меня поперек горла, потому что сзади отчетливо послышались чьи-то шаги.
Кирилл, не торопясь, поднялся во весь свой немалый рост.
Ромка опустил руку с зажатым в ней бутербродом и уставился круглыми глазами мне за спину. Я обернулась.
Он вступил в круг света -- среднего роста, гибкая тонкая фигура и неожиданно широкие, сильные плечи. Черная шелковая рубашка и черные брюки, заправленные в пижонские сапожки. Темные слегка вьющиеся волосы зачесаны назад, открывая высокий лоб. Тонкие усики и надменные, неожиданно яркие на бледном лице губы. Мне не нравятся мужчины такого богемного типа. Обычно они эгоистичны и избалованны.
-- Вечер добрый, -- произнес гость спокойно. А вот голос у него приятный, глубокий и низкий, мужской. Хотя у Кирилла лучше. Почему я сравниваю?
-- Здравствуйте, -- муж вглядывался в пришельца довольно напряженно. В глухом лесу, где кроме одного парнишки, мы за весь день не встретили ни души, вдруг разгуливает некий франт.
-- Здравствуйте, -- эхом повторили мы с Ромкой.
-- Вижу, что вы случайно оказались в здешних местах, -- незнакомец улыбнулся и подошел к костру.
-- Вообще-то, мы хотим добраться до скал, -- Кирилл снова уселся к огню, убедившись, что гость пришел один и с пустыми руками, без оружия. -Милая, вода закипела, где у нас заварка?
Я протянула ему пачку "Липтона".
-- Вы, конечно, не откажетесь от чашки чая с коньяком? -- Кирилл сыпанул в котелок заварку и снял его с огня.
-- Не откажусь, -- снова улыбнулся гость. Сверкнули безупречные зубы. -- Но вначале, если позволите, представлюсь. Николай. Приехал для сбора материалов, так что живу тут бирюком.
-- Каких материалов? -- сразу заинтересовался Кирилл, доставая серебряную фляжку с коньяком и пластиковые стаканчики. -- Ну, за знакомство. Я -- Кирилл, это моя жена Яна. А сей отрок -- Ромка, местный краевед и наш неудачливый проводник. -- Он подмигнул насупившемуся было мальчишке.
-- Книгу я собираюсь писать об истории графов Шеметов, вот и приехал посмотреть, что осталось от имения, -- пояснил гость, пригубливая стаканчик. -- А ведь отличный коньячок, право слово, отличный.
-- Шеметовых? -- удивился Кирилл.
-- Не Шеметовых, а Шеметов. Может быть, читали "Локис" Проспера Мериме? Он как раз об одном представителе этой фамилии, графе Михаиле. Но это совершенно другая ветвь -- западная, а я хочу писать о здешних Шеметах, восточных. Это их уже местные жители Шеметовыми окрестили.
Я заметила, что Ромка слушает Николая, раскрыв рот, хотя вряд ли он читал Мериме.
-- Вы хотите написать о том, как сожгли поместье, а хозяев расстреляли? -- не выдержала я.
-- Об этом -- в конце. История рода интересна во многих отношениях. А гибель... мученическую смерть последние из Шеметов приняли от своего же отпрыска, в каждой семье не без выродка, -- Николай поморщился и допил коньяк.
-- Как это? -- удивилась я. -- Разве их не крестьяне с большевиками казнили?
-- Они, родимые, -- Николай отвечал мне, но словно избегал встречаться взглядом. -- Да только кто привел их? Кто безжалостно стрелял в старого графа и его жену, кто взорвал фамильный склеп, а потом плеснул керосином на книги в библиотеке и поджег?
-- И кто? -- мне вдруг стало зябко возле пылающего костра.
-- Младший сынок, убийца и изгой. Не ведали, что творили, когда от каторги спасали, вот он и отплатил им.
-- Расскажите! -- выдохнул Ромка и даже привстал.
-- Вкратце история такая. Было у графа Шемета два сына. И надумал старший жениться на воспитаннице отца, красавице и умнице Наденьке. Да только перед самой свадьбой нашли его убитым. Поехал на охоту и не вернулся, застрелил кто-то. И видели рядом с тем местом младшего сына, который, как говорили, проходу невесте брата не давал. Арестовали было убийцу, но старый граф связи имел -- договорился с кем надо, и дело замяли. Дескать, сам охотник по неосторожности на курок нажал. Больше младшего сына отец видеть не хотел, отправил за границу. И вот как вышло -- вернулся тот нехорошим летом восемнадцатого года с отрядом матросов и толпой пьяных крестьян в родной дом и отомстил.
-- А Наденька? -- не выдержала я.
-- Наденька сразу после гибели жениха ушла в монастырь, и о судьбе её ничего не известно.
-- Здорово... -- восхитился Ромка.
-- Что же тут здорово? Братоубийство и убийство родителей -- это страшно, -- не согласилась я.
-- Рассказывает здорово, -- уточнил мальчишка. -- А книжку я непременно куплю, это же всё тут было.
-- Ну что, не сильно я вас напугал? -- улыбнулся Николай. -- Пора мне, завтра вставать рано. Он легко встал и, не оглядываясь, зашагал, растворяясь в темноте. Когда звуки шагов затихли, Кирилл пожал плечами:
-- Странный какой-то.
-- Писатели все странные, -- я зевнула.
1 2 3 4 5 6