Но сейчас, поднимаясь по заплеванным ступенькам на ее этаж, оглядывая исписанные ругательствами стены и ощущая запах нищеты, он почему-то не испытывал чувства удовлетворения, а, напротив, ему стало неловко за свою обеспеченность и благополучие. Он шел и с каждой секундой замедлял шаги. Он не знал, что скажет ей, когда увидит. Как он начнет разговор, когда переступит порог ее квартиры? Что скажет ему она? Подойдя к квартире, он совсем растерялся. Несколько минут стоял, не в силах позвонить в дверь, наконец решился.
Глава 3
Долгожданная встреча
Дверь открылась. Аркадий увидел перед собой усталую худую женщину с короткими волосами с проседью… «Это не может быть она, – растерянно подумал он. – Это какая-то ошибка. Но если это ошибка, почему тогда эта женщина приглашает меня войти в квартиру?»
– Здравствуй, Аркаша, – услышал он знакомый голос и вздрогнул. Да, это была она, любовь всей его жизни, рано постаревшая и изменившаяся до неузнаваемости. – Что, не узнал? – задала она ему вопрос в ответ на затянувшееся молчание.
– Ну что ты, Маша! Узнал, конечно, – придя в себя после шока, начал оправдываться Арестов. – Просто… эта прическа… тебя немного изменила… но тебе идет этот симпатичный ежик. И цвет волос тебе идет… он необыкновенно сочетается с твоими дымчатыми глазами, – выкручивался Аркадий, стараясь сгладить неловкое положение, в которое поставил Машу и попал сам. «Идиот несчастный, – ругал он себя. – На что ты, собственно, рассчитывал? Что она встретит тебя в белом платье и с лентой, вплетенной в косу? Ведь даже мысли ни одной не возникло, что за четырнадцать лет женщина может так измениться».
– Ладно, льстец. Проходи уже, что в дверях стоишь. Дай я тебя рассмотрю как следует, – он вошел в квартиру, неуклюже протянул ей коробку конфет и бутылку вина. – Да… хорош, – улыбнулась Маша. – Хорош, ничего не скажешь. Твоя Ира, наверное, в тебе души не чает? Пойдем, я тебя кофе буду поить.
– Какая Ира? – тупо спросил Арестов, не понимая, что имеет в виду Маша.
– Тебе лучше знать, какая. Это ведь перед ней ты отчитывался, когда я звонила, о том, что скоро придешь домой.
– Ах, это! – Аркадий наконец-то понял смысл ее вопроса и расхохотался. – Это моя ассистентка – жутко волнуется о моем здоровье и допекает каждый вечер.
– И как твоя жена смотрит на такую трогательную заботу? – осторожно спросила Маша и как-то странно посмотрела на него.
– Я не женат.
– И что, никогда не был?
– Нет.
– Надо же! Куда только женщины смотрят? Что только им надо? Ой, прости… – спохватилась Маша и покраснела. – Прости, это не мое дело.
– Да ничего страшного. Я сам виноват. Слишком работой загружен. Ну и вообще… – Он не договорил. Маше ни к чему было знать, что значило для него это «вообще» в течение предыдущих четырнадцати лет.
– Есть хочешь? – перевела она разговор. – Правда, я не ожидала, что ты приедешь сегодня. Но у меня есть колбаса и сыр, могу соорудить тебе бутерброды.
– Если тебе не трудно. Я с удовольствием перекушу, – обрадованно согласился Арестов, и ему стало неловко, что, кроме конфет и бутылки вина, он не догадался ничего больше купить по дороге.
Она провела его в комнату, усадила в кресло и ушла на кухню. Аркадий огляделся. Комната была чистой и просторной. Обстановка была бедной, но угадывалось желание хозяев сделать все, чтобы придать убогому жилищу комфорт и уют. Стены с потускневшими обоями были увешаны фотографиями в рамочках, на окне занавески из недорогой ткани, но очень хорошо сшитые и приятной расцветки, кружевные старомодные салфетки на комоде и телевизоре, тщательно задрапированная тканью мягкая мебель, много икон в углу…
Он подошел к стене с фотографиями: на одной из них была Маша, почти такая же, какой он ее помнил, на другой – Громов в военной форме. Вот Громов обнимает Машу за талию, они смеются и смотрят друг на друга с любовью…
Вернулась Маша с тарелкой, доверху наполненной бутербродами, на столе появились бокалы, бутылка вина, конфеты и кофе. От переживаний, вызванных встречей с Машей, у Аркадия зверски разыгрался аппетит, и он начал с жадностью поглощать бутерброды.
– Ну ты и обжора, – рассмеялась Маша. – А почему ты вино не разливаешь? Давай выпьем за встречу, как-никак не виделись столько лет.
– Прости, ну я и свинья, – оправдывался Аркадий, прожевывая четвертый по счету бутерброд, – просто не ел целый день, некогда было.
Он откупорил бутылку великолепного красного вина и разлил его по бокалам. Они чокнулись и выпили, опустошив бокалы до дна. Он, не спрашивая желания дамы, разлил еще по полному бокалу. Они опять выпили. Вино смягчило неловкость. Аркадий перестал чувствовать скованность и откровенно посмотрел на Машу. Она тоже расслабилась, ее болезненная бледность сменилась легким румянцем, потускневшие глаза оживились.
– Ну что, подруга, рассказывай теперь, что произошло с твоим благоверным? В драку, наверное, ввязался? – попытался он предугадать события.
– Хуже, Аркаша. Намного хуже. Андрея обвиняют в убийстве молоденькой девушки, и не только в убийстве…
– Что значит – не только в убийстве?
– Не могу я, Аркаша, погоди… Язык не поворачивается вслух сказать. Я так виновата, Аркаша, так виновата! Из-за меня это все случилось. Если бы не я, он не очутился бы ночью в парке. Ничего не произошло бы. А он, дурак, еще и очки свои потерял – без них он почти ничего не видит, только силуэты и яркие цветовые пятна, вот и вляпался в историю.
– Господи, Маша, не пугай меня. Что значит – ты во всем виновата? Давай ты мне подробно все расскажешь.
– Подробно не получится, Аркадий. Да и неинтересно это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14