Он целовал ее рыжие волосы, пахнущие заграничным шампунем, ее влажные от слез щечки, ее ушки и шейку и никак не мог поймать ее губы, шептавшие нежные слова на английском.
Наконец ему повезло, и он почувствовал ее горячее дыхание, слегка холодящий вкус мятной жвачки… вкус любви…


Глава 1



Помойка и Диоген

Москва, 2003 год.
Верочка лежала на траве, закинув за голову руки, и смотрела попеременно то на одну свою стоптанную туфлю, то на другую, то поднимала глаза к небу, щедро усыпанному звездами. Сегодня ей было не по себе. Воображение рисовало маленький уютный домик на берегу морского побережья, огородик, скрытый от прохожих аккуратным забором, сад с роскошными плодовыми деревьями, усыпанными тяжелыми, налитыми соком плодами персиков, абрикосов, груш и инжира…
Вера занервничала и резко потрясла головой со спутанными, давно не стриженными волосами, стараясь отогнать от себя огородно-садовое видение.
«Наверное, уже близится старость», - решила сорокадвухлетняя женщина и тяжело вздохнула. Никогда прежде не возникало у нее желания осесть на одном месте. Бомжевать Веру заставили не только нужда, пристрастие к горячительным напиткам и серьезная жизненная трагедия, но и страстное увлечение греческой философией, в частности Диогеном. Начитавшись в юности до одури этого философа-киника, практикующего крайний аскетизм, она приняла это как свою собственную личную философию и общий принцип существования. Серьезный переворот в сознании Веры случился не сразу, а только после того, как она была выброшена на окраину жизни, лишившись буквально всего. И теперь, цитируя про себя своего кумира, Вера могла относительно легко пережить все, что с ней произошло. «Философия дала мне, по крайней мере, готовность ко всякому повороту судьбы», - говорил Диоген, и Верочка повторяла эту фразу, как заклинание, когда ей бывало особенно плохо. Но, тем не менее, свободная жизнь ей действительно нравилась. Лето она проводила под открытым небом, в парке, рядом с двумя мусорными баками, которые в нелегкой схватке, лишившей ее двух передних зубов, ей удалось отвоевать у своих конкурентов. Место обитания Веры считалось среди бомжей блатным, и, хотя располагалось оно на окраине столицы, было очень престижным и приносящим неплохой доход в период с марта по октябрь. Как только весеннее солнце начинало припекать продрогшую за зиму землю, уставшие от выхлопных газов и сидения в четырех стенах горожане устремлялись сюда вкушать радость общения с природой. А так как без пива в полной мере вкусить эту радость им было сложно, весь парк к вечеру заполнялся пьяными гражданами, сплошной матерщиной и - пустой тарой. Каждый рублик, заработанный от сдачи пустых бутылок, Верочка откладывала в специально созданный для этого тайник и берегла деньги к холодам, ограничивая себя во всем. Настроение Верочки было сродни термометру: падало при минусовой температуре и повышалось при отметке выше нуля. Уяснив для себя эту особенность собственной психики, Вера на период холодов, не скупясь в накопленных за лето средствах, снимала угол в одном из самых престижных и теплых подвалов Москвы и, забив его до отказа продовольственными запасами, водкой и книгами, переселялась туда, стараясь, по возможности, как можно реже совершать вылазки на улицу. В общем, своей жизнью Вера была вполне довольна.
- Что-то размечталась я сегодня не по делу, - недовольно пробурчала женщина, села, дурашливо показала язык звездам и Луне и потерла слипающиеся от усталости глаза. Засыпала Вера только после восхода солнца, а ночью, не смыкая глаз, ревностно охраняла свою территорию от нашествия местной бездомной братии, которая регулярно совершала набеги на ее владения и уничтожала недоеденные гуляющими в парке гражданами продукты питания, вываленные в помойку сотрудниками местного паркового кафе.
Верочка сглотнула набежавшую слюну - с минуты на минуту должен был состояться последний торжественный вынос помоев, оставшихся после ужина. «Возможно, кусочек шашлычка перепадет», - закатив глаза, мечтательно подумала она и с нетерпением заерзала на картонке, приспособленной ею в качестве подстилки.
Шум возле помойных баков усилил слюноотделение, но Вера не спешила выходить из своего укрытия. Недавняя ссора с толстой поварихой из-за деликатной просьбы Веры не смешивать между собой салат «Столичный» и винегрет, обернулась для Веры большой неприятностью. Надменная повариха, брезгливо сморщив свой прыщавый нос, начала нарочно портить еще пригодные для еды остатки: куски хлеба поливала компотом, обильно засыпала пищу солью… В общем, делала все возможное, чтобы отвадить Веру от помойки, будто та была крысой, а не человеком. Зачем повариха эта делала, Верочка не знала, но с каждым днем в ее душе росло раздражение на противную тетку. Если бы повариха не обладала великолепными кулинарными способностями, которые Вера уже успела оценить, перепробовав большую часть приготовленных ею блюд, Вера давно бы уже придумала способ заставить нахалку подать заявление об уходе. Пока же Верочка решила занять выжидательную позицию, рассчитывая на то, что ссора в ближайшее время все же закончится миром.
Возня возле помойки утихла. Вера осторожно выглянула из кустов и, к своему удивлению, заметила рядом с баком не надменную повариху, а какого-то незнакомого мужчину в длинном замусоленном плаще и несвежей кепке.
- А ну проваливай отсюда, козел безрогий! - возмущенно завопила Вера. - Вали, кому говорю! Это моя территория.
Мужчина застыл на месте, медленно достал из кармана грязного плаща кипенно-белый носовой платок, тщательно вытер руки и только после этого обернулся и посмотрел в сторону кустов, где ночевала Вера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14