Решив сменить брюки на юбку, Вера внимательно оглядела полки шкафа и выудила из него несколько симпатичных юбочек - все они были средней длины, но на Вере смотрелись, как вызывающе короткие мини, демонстрируя окружающим худые длинные ноги, и Верочка стала смахивать на дебильную школьницу-переростка. Штаны все же были лучше, и она опять переоделась. Все кофты и майки в шкафу оказались одинаково коротки, но ей наконец повезло - на верхней полке шкафа она заметила широкий шерстяной шарф в клетку и обмотала его вокруг талии, пытаясь замаскировать им голый пупок. Осталось подобрать только обувь… Туфель сорокового размера, конечно же, не оказалось, пришлось напялить на ноги босоножки и плюнуть на то, что пальцы на ногах вылезают из них на два размера вперед, а пятка практически стоит на полу.
- Ужас, - вздохнула Вера, разглядывая свое отражение в зеркале. - Кошелка, одним словом. Моя хламида смотрелась бы на мне куда лучше.
Прозвище Кошелка прилипло к Верочке еще в школе, сначала как производное от фамилии, а потом закрепилось, когда в седьмом классе она вдруг из маленькой аккуратной девочки превратилась в длинную нескладную каланчу, опередив в росте на две головы самых высоких одноклассников. Стесняясь своего роста и худобы, Верочка стала сильно сутулиться, что усугубило положение. Постепенно она привыкла и перестала комплексовать, осанка выпрямилась, худоба и высокий рост стали восприниматься другими скорее как достоинство, а не как недостаток. Появились поклонники. Она никогда не была красива, но умела следить за собой, умела нравиться, стильно и со вкусом одевалась… Это было давно, в другой ее жизни, о которой она постаралась забыть раз и навсегда. И только прозвище так и осталось при ней, преследуя ее как призрак из прошлого, напоминая о том, кем она когда-то была.
- Ну да ладно, - махнув рукой на свое отражение, сказала Вера. - Придется забыть, что мне уже сорок два, реже смотреться в зеркало и попытаться воспринимать ситуацию, в которой я оказалась случайно, как маленькое приключение.
Вера успокоилась, открыла дверь и с любопытством выглянула наружу.
- Жизнь миллионеров изнутри, - улыбнулась женщина, оглядывая коридор, который по своему великолепию мало чем отличался от комнаты для гостей. - А я - как кусок дерьма с ботинок, прилипшего к персидскому ковру ручной работы, - добавила она и вышла из комнаты.
В гостиной никого не было. Вера огляделась. Антиквариат, смешанный с самой современной и модной мебелью ловкой и умелой рукой хорошего дизайнера, делали комнату неповторимой и уютной. Окно занимало почти всю стену гостиной, зрительно увеличивало пространство и пропускало в комнату много света. Из окна открывался великолепный вид на сад с экзотическими низкорослыми кустарниками и деревьями и на декоративный пруд, покрытый белоснежными водяными лилиями.
Из коридора, ведущего в гостиную, послышались голоса. Один принадлежал Диане, другой - уже знакомой ей горничной.
- Диана Владимировна, честное слово, я вытирала пыль в вашей комнате сегодня, - робко лепетала горничная.
- Значит, плохо вытирала. Иди и вытри еще раз, как следует. Я зашла туда всего на минуту, и у меня сразу же заслезились глаза и запершило в горле. И еще раз тебе повторяю - никакой химии, только вода и мягкий шампунь. Поняла? - строго отчитывала горничную Диана, в ее голосе слышались властные металлические нотки.
Вера удивилась вновь. Несчастная одинокая девочка, проливающая слезы у нее на груди, властная женщина, отдающая приказы своему мужу, не терпящая возражений хозяйка большого дома - слишком много характеров уживалось в этой рыжеволосой красотке, которой было всего восемнадцать с половиной лет. Но в подобном поведении, вероятно, имелась необходимость. Требовалось вести себя так, а не иначе - это диктовала жизнь, в которой эта девочка жила. Вера вдруг вспомнила, где она видела Диану. Несколько месяцев назад все газеты пестрели заголовками, сообщая миру, что скончался один из самых богатых людей России, нефтяной магнат Владимир Шатров. После смерти Шатрова единственной наследницей его многомиллионного состояния стала дочь - восемнадцатилетняя студентка Оксфорда Диана Владимировна Шатрова. Милая рыжеволосая девушка, которую она спасла в парке, оказывается, была баснословно богата! Теперь Вера вообще перестала что-либо понимать. Если сначала она решила, что Диана вышла замуж за Зорина по расчету, решив поправить свое материальное положение, то теперь, когда стало ясно, что она совсем не нуждается в деньгах, выбор девушки показался Вере, мягко говоря, странным. В глазах Дианы она не заметила особо пылких чувств к мужу, хотя Зорин, несомненно, ее боготворил и беспрекословно слушался.
- Я не использовала никакой химии. Хотела только, чтобы в комнате приятно пахло, и сбрызнула своими духами тряпку, - продолжала оправдываться горничная.
- Да ты в своем уме! Никакой парфюмерии у меня дома. У меня астма! Астма - тебе понятно? Неужели тебя не проинструктировали перед тем, как ты начала здесь работать?
- Простите, Диана Владимировна, больше это не повторится, - чуть не плача, сказала девушка.
- Ладно, иди, Марина, - смилостивилась принцесса, отпустила горничную и вошла в гостиную. - Верочка, ты уже здесь? - воскликнула Диана, придирчиво оглядывая Веру. - Прекрасно выглядишь, - добавила она несколько неуверенно. - Только зря ты плед вокруг талии обвязала, жарко сегодня - запаришься.
- Плед? - смутившись, переспросила Вера, - А я думала, это…
- Ерунда, если тебе вдруг захочется намотать на себя занавеску, я не возражаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14