- О, это я представляю! Шахматист и фотограф уже ждали их вместе с директором. Тот дрожал, боясь поднимать панику. Меня в это время допрашивали в милиции, а товарища Паламарчука... Товарища Паламарчука убивали... Вот тебе и блюдо с кремом и тараканами...
- Зачем эти типы вас все же захватили? Может, знали про пленку?
- Меня, во всяком случае, основательно обыскали...Костюмчик английский, являвшийся там большим дефицитом, повзаимствовали.
- А Снежину и Лару вообще не тронули, как утверждает графиня. Только сильно ругались и запугивали.
- Выходит, им был нужен Паламарчук. Но не в связи с кассетой. Странно... ведь он бы мог, допустим, не передавать пленку девушке, а бросить под любой куст... Он сделал это прежде, чем его успели связать. Наверно, что-то чувствовал...
- И теперь я должен отправляться в Москву и выспрашивать у дочки министра про некую пленку? - с сомнением хмыкнул Сид.
- Я тоже не в восторге от хода нашего расследования. Понимаешь... Министра-то давно убрали. Там теперь совсем другая власть. Но, насколько я сумел выяснить, госпожа Решетова живет припевающи. Был, вроде, облом, а потом все выровнялось. Видишь ли, мальчик, если кто из этих троих девчонок и знал о всяких закулисных интригах в Советах, то это Лара. Она, понятно, смекнула, что партийный босс Паламарчук не стал бы таскать с собой и прятать от налетчиков нечто незначительное. Поэтому, допустим, и предложила Снежине перепрятать кассету... Размышляем дальше... Девочка привезла "подарочек" отцу и тот во всем разобрался. В те брежневские годы аппаратчики государственные такими делами ворочали! С помощью КГБ он мог докопаться до истории с перепрятанным ОГПУ кладом и предпринять какие-то шаги.
- Думаешь, русские все же добрались до подводной пещеры?
- Допускаю возможность. И ещё не исключаю второй вариант - министр не успел извлечь клад. Информацией владеет его дочь. Теперь её очередь задуматься об изъятии золота. Кстати, возможно, она не так уж глупа, чтобы доставать все сразу. Завела верного дружка, и тот таскает из копилки понемногу.
- Угу... Если так, то рассчитывать на признание нечего.
- А ты поаккуратней. Красивый парень всегда может найти доступ к сердцу женщины. Попытайся войти в доверие, подружиться... Ну, возможно, сыграть в любовь. Мы же стоим на хлипкой почве. Набрасываться сразу с прямыми вопросами неосмотрительно.
- Не нравится мне эта затея, Арчи... Уж очень все сомнительно. Может, предложить ей взять нас в долю? Ведь кассета принадлежит тебе.
- Сориентируешься по ситуации. А сейчас выбрось из головы сомнения и при, как паровоз, к цели. - Загасив тлеющий окурок, постановил Арчи. Уголь и пар - за мой счет. Прямо по курсу - Лара Решетова. Кстати, она сейчас не в Москве.
К одиннадцати часам торжественный банкет в ресторане миланского отеля "Ла грация" подошел к той черте, за которой начинается дружеская пирушка. Те, кто возглавлял великолепный стол, незаметно исчезли. Вместе с ними растворились в полумраке фойе массивные фигуры секьюрити и самые капризные, но отнюдь не самые эффектные женщины.
Эффектные остались здесь, среди отцветающего бала, стараясь удержать радужное веселье и заполученных по случаю кавалеров. Конференция ЮНЕСКО "Мир и музыка" завершилась, неформальное общение коллег и новых друзей обещало более радужные перспективы, чем деловые встречи, проникнутые духом скорбного прощания с высокими музыкальными традициями.
Лара Решетова, представлявшая российскую музыкальную критику классического образца, отколола от вечернего платья карточку со своим именем, и бросила её в урну. Ее деловая миссия завершилась. Доклад произвел должное впечатление, заключены кое-какие перспективные соглашения.
- Кончен бал, погасли свечи? - печально усмехнулся Серж Бонован, протягивая Ларе бокал с коктейлем.
Она попыталась взглянуть на кавалера со стороны. - Коренастое, узкоплечее тело с солидным животиком удачно преображал отличный костюм, а почти лысая крупная голова с мясистыми багровыми ушами и пупырчатой кожей, как ни странно, имело некую скульптурную выразительность. Выступающие надбровья, нос, губы крупной, аляповатой работы могли бы принадлежать рязанскому крестьянину, но в оформлении итальянских стилистов приобрели своеобразный шарм. Серж излучал обаяние предприимчивого, удачливого, довольного жизнью человека. Изъяснялся с Ларой генеральный директор миланского Общества любителей музыки на чисто русском языке.
- Ты все же решила улететь ночным рейсом? - Он посмотрел именно так, как полагалось это сделать ироничному, тонкому собеседнику и страстному любовнику на пороге разлуки. Затем взял Ларину руку и, отвернув край тонкой белой перчастки, прикоснулся губами к запястью, к тому месту, где пульсировала голубая жилка.
Лара непроизвольно отдернула руку. Ее все больше и больше бесило, что этот офранцузившийся шестидесятилетний еврей из бывшего СССР делает именно то, что не умели или не считали нужным делать "охмуряющие телку" русские джентльмены.
- Миланские каникулы кончились, - усмехнулась Лара.
- Я отвезу тебя в аэропорт, миа кара. Хотя, по всей видимости, Сережа Банковский успел за неделю здорово поднадоесть даме, с которой мечтал бы провести целую жизнь... Ты же поняла, милая - посредственный секс - не лучшее мое качество. Вернее, это как раз то, что мне удается теперь хуже всего.
- Перестань, Серж. Все было прекрасно. Подвозить меня не надо. Обойдемся без лирических сцен. - Она чмокнула Бонована в щеку. - Чао, милый. Включай лучезарную улыбку. К тебе направляются супруги Ризотти. Передаю из руки в руки.
Распрощавшись с итальянскими коллегами, Лара скрылась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107