Его руки были сжаты за спиной, голова опущена, на лице выражение глубокой сосредоточенности. Никогда раньше я не видел его таким. Обыкновенно он проходил по залу с высоко поднятой головой, широко улыбаясь.
Подойдя ко мне, он внезапно вскинул голову, посмотрел мне прямо в лицо, нахмурился и без всяких предисловий произнес:
- Мистер Бёрк, я хотел бы обсудить с вами очень важный вопрос.
Он не называл меня "мистером Бёрком" уже несколько лет, с тех пор как мы стали друзьями.
- Какой именно? - спросил я.
- Хочу сделать тебе предложение, - сказал он, по-прежнему держа руки за спиной и уставясь в пол. - Но сначала - два предварительных замечания. Прежде всего у меня нет капиталов, хотя сама моя персона имеет весьма внушительную денежную стоимость. Можно, например, написать о моем деле. Такая книга будет наверняка пользоваться большим спросом. Разумеешь?
- Да.
- И вот еще что: если ты откажешься принять мое предложение, я все пойму правильно, не буду думать о тебе хуже. Не принимай решения сразу, а подумай пару дней. Надеюсь, я выразил свою мысль достаточно ясно?
- Да, - отвечаю, - я все понял.
Мы молча прошли еще немного.
- Видишь ли, я уже отсидел в тюрьме больше четырех лет. Сначала срок казался мне не вполне реальным, я надеялся на какой-то выход, например на обмен с русскими или что-то в этом роде. Но сейчас все больше сознаю, что надеяться не на что. Поэтому пришел к выводу, что выбираться отсюда надо своими средствами, чего бы это ни стоило. Я прошу тебя, Шон, помочь мне бежать.
Я ничего не ответил - слишком удивило и озадачило меня услышанное. До этого ничего не предвещало такого оборота дела, в течение долгих лет на его улыбающемся лице не мелькало ни малейшего намека на такие мысли.
Я резко остановился и повернулся к нему.
- Джордж, - сказал я, - мне не требуется время на раздумья.
- Да? - В его лице появилась настороженность. - Что же ты решил?
- Я согласен.
Он просветлел.
- Правда, у меня есть одно условие, - сказал я.
- Какое?
- Никогда больше не говори о деньгах!
Всю вторую половину дня я снова и снова прокручивал слова Блейка в своей памяти, понимая, что отныне не смогу думать ни о чем другом. Почему я сразу согласился пойти на этот опасный шаг? И с такой готовностью!
Конечно, мне нравился Блейк. Ему симпатизировали очень многие. Но было ли дело только в этом? В блоке "Г" много хороших парней, но я не уверен, что так же охотно решился бы помочь им. Здесь наверняка сыграла свою роль особая длительность его срока. К тому же он был не простым заключенным, а узником совести.
И все же, чтобы быть до конца честным: я принял предложение Блейка отчасти потому, что видел в предстоящем предприятии возможность насолить властям.
В последующие месяцы мы с Блейком провели много часов, обсуждая наши планы. Их было три: № 1 - побег во время демонстрации фильма в комнате отдыха блока "Г" в 6 часов вечера в субботу; № 2 - резкий бросок к стене, огораживающей тюрьму, на пути в библиотеку в 2 часа дня в субботу; № 3 то же самое, но во время прогулки вместе с другими заключенными на поросшей травой площадке недалеко от тюремной стены в воскресенье вечером. Все три плана предусматривали использование веревочной лестницы, переброшенной с внешней стороны стены.
Мы подсчитали, что для осуществления плана нам понадобится приблизительно 700 фунтов стерлингов, и Блейк решил, что я должен попросить эти деньги у его матери, когда выйду из тюрьмы.
Последние дни в блоке "Г"
Блейк очень обрадовался, когда я получил разрешение на перевод в общежитие.
- Сколько же пройдет времени до твоего новоселья? - спросил он.
- По крайней мере месяц. Возможно, и больше. Меня должен принять сначала представитель министерства труда, а затем со мной побеседует мой будущий работодатель.
- Хорошо, - сказал он. - Значит, у нас достаточно времени для окончательных приготовлений. Мы должны тщательно обсудить даже самые мелкие детали плана.
Когда ты переселишься из блока "Г", мы больше не будем иметь права на ошибку, а наша система связи должна быть ясной и эффективной. После твоего перехода в общежитие мы увидимся только после операции, если, конечно, она пройдет успешно.
- Правильно! - согласился я. - В течение следующего месяца мы должны тщательно наблюдать за распорядком дня и замечать все изменения или даже слухи о возможности перемен. Ты должен почаще ходить в кино, чтобы все привыкли видеть тебя там, а я займусь изучением обстановки в тюрьме в 6 часов вечера по субботам.
Я смогу делать это, вызвавшись помогать носить из столовой в кухню подносы и ведра из-под чая.
- Хорошая идея, - одобрил Блейк.
В начале ноября я встретился с представителем местного отделения министерства труда. Он записал все мои данные и сказал, что постарается устроить меня на работу как можно быстрее. События надвигались.
На следующий день мы с Блейком вновь прошлись по всему плану.
- Самое важное - связь, - сказал Блейк. - Каждый из нас должен точно знать, что имеет в виду другой. Давай еще раз проверим код.
- Сначала ты пошлешь мне такую записку: "Ты еще не достал книгу "Тысяча и одна ночь"? Это будет означать, что ты готов к действиям. Когда у меня будет все готово для нашей операции, я пошлю тебе такое сообщение:
"Тысячу и одну ночь" достал. Передам тебе в субботу", В заключение ты подтвердишь получение моего сигнала запиской: "Спасибо за хлопоты с книгой. Мне не терпится получить ее в субботу". Вот так!
- Очень хорошо, - улыбнулся Блейк.
- Все сообщения будут передаваться через Питера Мартина. (Питер Мартин был 26-летним лондонцем, профессиональным грабителем, отбывавшим в это время 6-летний срок за налет на почтовое отделение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37