Зная её, это означало: разговоры кончились, теперь начнутся действия. Теперь дорога каждая минута: исчезнуть!
Атамбай прокатился по магазинам, делая различные покупки, а на самом деле пытаясь оторваться от хвоста: сиреневый опель неотступно красовался в зеркале заднего вида. Бухгалтер проскочил на верхний рынок, на привокзальную площадь, зарулил на Хатынкопр, в Зеленую балку, мотался из конца в конец надеясь уйти от недоброго глаза боевиков. Черта с два! Наконец на манкентском шоссе остановился у одного из супермаркетов, схватил сумку, вылез из машины, опель тормознул метрах в пятидесяти. Беспечно насвистывая и не торопясь, Атамбай вошел в магазин, там, нервничая, кинулся к черному входу, сунул охраннику десять долларов за открытие двери и, оглядевшись, юркнул в соседние дворы. Бегом проскочил квартал, задыхаясь - тормознул такси. Домой нельзя, обманутые и озлобленные боевики рванут туда, Атамбай нырнул на заднее сидение, назвал адрес.
Мурка сидела, оперевшись лбом в ладонь, и тупо смотрела на лакированную крышку стола, неслышно, по воздуху подплыл Грек, она испуганно встрепенулась:
--Черт! Грек, сколько раз просила! Как из-под земли!
--Слушаю, Клеопатра Алексеевна. - несколько склонил он голову к правому плечу. - Слушаю.
--Ты что-нибудь понял?
--Ты имеешь в виду, Мурка, Атамбая?
--Да, да.
--Ничего не понял.
--Какого ему не хватало? Грек? Разве он плохо жил? - она вдруг поймала себя на слове "жил" - глагол в прошедшем времени, и ядовито усмехнулась. Разве он плохо жил? - повторила снова, подкрашенное синим, подрагивало веко. - Гнида! Он владеет информацией, которой владеть не должен! Договора, банковские счета, связи с Афганом, Россией, передвижение наркоты, ему известны люди в таможне, в полиции, в прокуратуре и судах, в акимате, в Астане, тайники с оружием - все! Даже урановые сделки! Ему известно - все! тихо и устало резюмировала она. - Грек, прочитай мои мысли!
--Ты что, Мурка! - так же тихо ответил он, широко распахнув глаза, и начиная понимать. - Это же - Атамбай! Мы пришли с ним почти вместе!
Она вздохнула. Потом ещё раз.
--Это необходимо. - и с нажимом провела ладонью по лицу, от лба до подбородка. - Другого выхода нет.
--Но может быть, он поймет, что сыграл атанду, ведь не полный же бажбан!
--Полный! Полный бажбан, но очень информированный!
Грек и сам понимал, что вопрос с Атамбаем решен, и решен правильно, другого выхода действительно нет, но тянул, резинил, сам не зная зачем.
--Вообще то, конечно, за ним и раньше наблюдались вздрюки. Но... Мурка, подумай...
--Это должно произойти сегодня, Грек. Знаешь почему? Пятнадцать минут назад он бросил машину на манкентском шоссе и слинял. Скрылся от наблюдения. А если этот туз колыванский уже в КНБ? Например, у Ромейко? Представляешь?! Сегодня Грек, сегодня! Найди из-под земли, и - он мне больше не нужен.
Не прощаясь, Грек вышел своей плавной, рысиной походкой.
Несколько парней звонили в квартиру на третьем этаже, за железной дверью было тихо, никто не отвечал. Один выхватил блестящую фомку, и ловко орудуя, открошил штукатурку под железным каркасом возле замка, в отверстие стал виден язычок, подтолкнул его - дверь отворилась. Вместе ворвались в прихожую и разбежались по комнатам, вещи лежали в полном порядке, значит, хозяина не было. Старший, выхватив из холодильника пиво и откупоривая, набрал номер на сотке.
--Ало? Это я. Его нет. Двоих? Понял тебя, понял.
Повернулся и коротко скомандовал:
--Двое в засаде, остальные за мной. - перевернул бутылку, выливая недопитое, шипящее пиво в раковину.
Кошенов накручивал номеронабиратель, в экстренном порядке обзванивая знакомых, наводил справки: куда мог провалиться Атамбай почти мгновенно? Час назад оторвался от наблюдения, весь город поставлен на уши - пропал! Такой прыти от интеллигентного, спокойного Атамбая не ожидали. Сказать по правде, было в нем всегда что-то светское, холеное, каким образом он уживался среди "Серых волков" - загадка. Никогда не слышали от него феню, а если, бывало, ругался - то сдержанно и стеснительно. Али Кошенович выглядел раздосадованным. Своей скрытностью и непонятностью Атамбай и прежде вызывал подозрение, но Мурка с Шерифом пригрели "Святого Павла", вот и благодарность грянула!
Грек на секунду заскочил домой, забыл в тумбочке документы на машину, и тут его застал звонок Кошенова, он интересовался результатами поиска.
--Какие там результаты! Залег, он залег! Люди с ног сбились! Ты, Али Кошенович, звондай по всем каналам, только осторожно, лишний шум ни к чему! А я на связи. Вот бухгалтер! Как утонул! - проорал в трубку.
И вдруг его осенило.
--Слушай, Кошенович, кажется, я знаю, где он! Ну - точно! Твою мать, как я сразу не допёр? Продолжай на всякий случай, а я пробью свою идею! Грек бросил телефон и устремился на выход.
Из кухни несло жареным мясом и картошкой, тетя Валя готовила бефстроганов. Наперерез Греку вышла из туалета Юля и кинулась к нему, сцепив руки замком на его шее.
--Куда? Не отпущу! - пошутила, осыпая его поцелуями.
Грек разжал замок и грубо оттолкнул её.
--Некогда! Обедайте без меня! - Но в дверях остановился, и мягко поправился: - Извини. Я задержусь на работе, хорошо? Я тебя люблю! - сделал глазки, послал воздушный поцелуй и стремительно слетел с лестницы, стремительно, но беззвучно.
Узнав, что ехать придется на Сыр-Дарью в Майли-тугай, водитель жигуленка от поездки наотрез отказался, и только получив от Атамбая вперед наличными сто пятьдесят баксов - согласился без радости. Гонять машину по пыли, по бездорожью, на вечер глядя - удовольствие не из великих. Сколько таксистов пропадает!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69