- У него было много поклонниц? - поинтересовался Анатолий Семенович.
- Прорва! - выдохнула женщина. - И что они только в нем нашли? Да, он, конечно, умел быть обаятельным, когда это требовалось, а во всем остальном он был далеко не Ален Делон. Внешность - так себе. Рост - метр шестьдесят восемь. Денег зарабатывать не умел. К тому же безбожно пил.
В интонации женщины проступало явное пренебрежение. "А ведь она даже не видела трупа, - неприятно удивило следователя. - Можно сказать, это был единственный случай, когда супруга на слово поверила в смерть родного человека. Обычно в это не верят даже после морга".
- Извините, конечно, вас не особо удивило самоубийство мужа? - спросил полковник.
Женщина спокойно взглянула в глаза офицеру и откровенно ответила:
- Это правда. Самоубийством он грозил уже двадцать лет. Сначала меня это очень пугало, а потом я привыкла. Даже, знаете, смирилась с мыслью, что в один прекрасный день приду домой и найду его на диване со скрещенными руками. У него это как ритуал: раз в месяц он обязательно прощается со мной и божится, что вечером в квартире появится труп.
Вдова тяжело вздохнула и опустила глаза. Затем со стоном затрясла головой и поднесла ко лбу ладони. Это был единственный эмоциональный выплеск, связанный со смертью мужа, который следователь увидел воочию. Но проявление скорби было недолгим. Вдова тут же собралась, и полковник милиции снова почувствовал её сдержанный взгляд. Вдова отняла от лица руки, опустила их на колени и произнесла:
- Извините.
- Ничего-ничего, - понимающе пробормотал Батурин, догадавшись, что муж этой женщины был редкой птицей, если воспитал в ней такое железное самообладание.
- А сегодня он тоже прощался с вами?
- Нет. Сегодня нет, - ответила вдова с тревогой в глазах. - В том-то вся и странность, что он повесился именно сегодня. Иногда он брал себя в руки. Бросал пить, курить, начинал снова писать стихи, бегал по утрам на стадион - словом, вел нормальный образ жизни. Обычно этого хватало на полгода. Самое большее - на год. Точнее, до того, как не обзаведется очередной любовницей. Самое странное, что он никогда их не ищет. Они сами его находят. Ну и, как правило, его романы всегда сопровождаются пьянками и каким-то ублюдочным падением на дно. Порой он опускался до уровня бомжа. Но после того как любовница ему надоедала, у него снова начинался подъем. С последней своей пассией он распрощался в начале мая. После этого прошло два месяца. Представьте, наблюдался самый пик его здорового образа жизни. И вдруг - такая неожиданность...
Женщина умолкла и задумчиво потупила взор. Следователь тоже задумался. После недолгого молчания он спросил:
- Вы заметили что-нибудь странное в его поведении накануне?
Женщина удивленно подняла глаза.
- Вы хотите спросить, не задумал ли он самоубийство заранее? Ни в коем случае! Он относился к тем, кто руководствуется порывами. Вчера он ничего подобного не планировал. В этом я уверена. Повеситься ему стрельнуло в голову только сегодня утром.
- До или после телефонного звонка? - спросил следователь.
Взгляд женщины стал необычайно серьезным. Прежде чем ответить, она долго морщила лоб.
- Вы связываете самоубийство с телефонным звонком? Я не думаю. Он очень взрывной. Я бы почувствовала перемену его настроения. Звонок здесь ни при чем. С ним произошло что-то на улице. Это человек стихии.
- То есть вы считаете, что он заранее не готовился к самоубийству?
- Ни в коем случае.
- Тогда где он взял веревку и мыло? Судя по всему, и то и другое уже лежало у него в кабинете.
Глаза женщины выразили изумление.
- Этого не может быть. Вчера вечером он явился с работы вовремя. У него было прекрасное настроение. Я не заметила в его лице ни озабоченности, ни тревоги. Уверяю вас: с ним было все в порядке. Или я не знала своего мужа...
12
Воронович явился в девять. За это время полудохлый насильник домогался Инги ещё четыре раза, обещая поджечь дверь ванной. А до этого он жег свои рукописи. До такого дегенератства не опускался даже Воронович.
- Все равно ты будешь моей, - подмигнул Чекушкин, похмелившись какой-то политурой. - Будешь, будешь! Никуда не денешься...
Полстакана синей мерзости, которую он хлопнул залпом, придали ему храбрости. Он все ближе подступал к Инге, и раскрасневшаяся его физиономия лоснилась от похоти. Изнутри дверь, как и снаружи, отпиралась ключом. Но его не было. И отступать дальше было некуда.
- Не подходи, козел, - убью! - сквозь зубы прошипела Инга, вжимаясь в дверь.
Чекушкин был невменяем. Его свинячьи глазки скользили по её прелестям и разгорались все ярче...
- Учти, начну кричать!
- Кричи! - разрешил Чекушкин, не сводя с неё взгляда.
Внезапно Инга сообразила, что совершила ошибку, выскочив в коридор. Из комнаты лучше слышны крики. Девушка несколько раз ударила каблуком в дверь, но на хозяина это не произвело впечатления.
- Кричи, стучи - никто сейчас не выйдет. Кто мог выйти, те ушли на работу. В доме остались старики и дети.
В ту же секунду он бросился на Ингу и сбил её с ног. На этот раз он был настроен более решительно. Пуговица от юбки с треском отлетела в сторону, блузка затрещала по швам.
- Уйди, кому говорят...
- А я говорю, куда ты денешься...
Инга изловчилась и пнула ему коленкой в пах. Пока он стонал в скрюченной позе, девушка вскочила и помчалась обратно в комнату. Ей удалось открыть окно и взобраться на подоконник, прежде чем Чекушкин с перекошенной физиономией появился на пороге комнаты.
- Еще шаг, и я прыгаю вниз.
- Прыгай! Здесь шестой этаж, - произнес Чекушкин и сделал шаг, однако не в сторону Инги, а вбок, в сторону стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61