- произнес он сквозь зубы.
- Вы меня прекрасно знаете. И я вас знаю. Шесть лет назад из-за вашей халатности убийца остался на свободе. Я не хочу, чтобы история повторилась.
Губы Мелехова искривились в насмешке.
- Что вам нужно от меня, господин журналист?
- Прочесть заключение медэкспертизы и взглянуть на труп.
- Заключения ещё нет. К трупу допускаются только родственники. Что еще?
- Труп, конечно, лежит на раскаленной батарее?
- Ну, во-первых, батареи сейчас холодные, поскольку лето. Во-вторых, у нас все трупы лежат в холодильниках. И всегда в них лежали. Так что ваше обвинение в газете, что мы трупы кладем в холодильники исключительно за взятки, лишены всяких оснований. Мы будем подавать на вас в суд.
Берестов подумал немного и вдруг достал из сумки диктофон. Сунув его под нос Мелехову, он произнес официально:
- Евгений Зиновьевич, вы только что сказали, что мое обвинение, будто трупы в вашей конторе валяются где попало, лишены всех оснований. Не так ли?
- Совершенно так! - произнес судмедэксперт, наклонившись к диктофону. - Специально для "Московских вестей" от Евгения Мелехова официальное заявление: трупы у нас хранятся и всегда хранились строго в холодильниках.
- Чем можете доказать?
- Мы всегда готовы открыть двери для независимой комиссии.
- Открывайте! Я и есть независимая комиссия.
Мелехов смерил Берестова презрительным взглядом и произнес насмешливо:
- Пишите официальное письмо от вашей редакции, и мы его рассмотрим.
"Да, он надо мной издевается", - мысленно простонал Берестов, глядя в его насмешливые глазки под толстыми пуленепробиваемыми стеклами. И вдруг понял, что ничего от него не добьется даже с официальным письмом. Они промурыжат с ответом не менее недели, потом направят к начальнику ОВД, тот в ГУВД, оттуда - в МВД. Если письмо не затеряется, то в лучшем случае ответ дадут через месяц. В худшем - вообще не ответят.
- Мы ещё встретимся! - угрожающе прохрипел Берестов и, круто развернувшись на каблуках, направился в метро.
Доехав до Киевского вокзала, он выскочил из подземки и побежал в направлении Большой Доро гомиловской. Оказавшись во дворе знакомого дома, он решил отдышаться и привести себя в порядок, поскольку по своему опыту знал, что главное в журналистском деле - упорство и уверенность. Растерянность и шальные глаза - верный спутник неудачи.
Берестов платком обтер лоб и ладонями пригладил шевелюру. После чего застегнул на все пуговицы рубашку, поправил ремень и сползшую с плеча сумку, наконец натянул на себя улыбку и только после этого вошел в подъезд. Он нажал на двенадцатый этаж и закрыл глаза. Сейчас надо прикинуться шлангом и разыскать понятых.
Он вышел на двенадцатом, покосился на квартиру Климентьевой и позвонил в соседнюю дверь. Там долго не открывали. Наконец за дверью послышался шорох и глазок потемнел.
- Вам кого? - послышался из двери старушечий голос.
- Здравствуйте! - бодро воскликнул Берестов. - Я корреспондент газеты "Московские вести". Это квартира Зинаиды Климентьевой?
За дверьми на мгновение все замерло. После чего заскрежетал ключ и дверь распахнулась. Перед Берестовым в проеме двери возникла борзая старушонка лет восьмидесяти.
- Зина живет в соседней, - произнесла она полушепотом. - Только к ней звонить бесполезно. Ее увезли.
- Куда? - удивился Берестов.
- В морг, - прошептала старуха и вытаращила глаза в ожидании эффекта.
Берестов тоже вытаращил глаза, чтобы сделать ей приятное, и заикаясь произнес:
- К-как это?
- А вот так! - произнесла назидательно бабка, закатывая глаза для пущей достоверности. - Сегодня здесь, а завтра там!
- А что с ней случилось? - спросил Берестов понизив голос.
- По лбу дали! - ответила старуха.
- Кто? - изумился Берестов.
- Я не знаю. Позвоните вон в ту квартиру, - кивнула бабка на соседнюю дверь. - Клавдия Петровна видела покойную. Она расскажет.
Тут же забыв о бабке, Берестов метнулся к соседней двери. На звонок сразу же вышла женщина с дымящимся половником в руке.
- Здравствуйте, - произнес Берестов вежливо. - Я корреспондент газеты "Московские вести". Я договаривался с Зинаидой Петровной, вашей соседкой, насчет интервью. Вы не в курсе, что с ней?
Женщина долго недоверчиво всматривалась в Берестова, наконец посмотрела мимо него.
- Это она вас ко мне послала? - спросила женщина, кивая на квартиру старушки.
- Да, - чистосердечно признался Берестов.
- Старая грымза! - сердито произнесла женщина. - Пройдите в квартиру, а то подслушает.
Она послала в сторону любопытной соседки уничтожающий взгляд и захлопнула дверь.
- Вас как зовут, молодой человек? - спросила она деловито, оставляя его торчать на пороге.
- Леонид.
- Так вот, Леонид, Зинаиду Петровну убили.
- Убили! - ужаснулся Берестов.
- Убили-убили! Причем вчера вечером, около девяти часов. Ночью была милиция. Меня пригласили быть понятой. Я видела её труп своими глазами. Она лежала на диване, беленькая такая, без единой морщины. А лоб у неё был располосован.
- Как располосован? - выпятил глаза Леонид.
- Вот так, - показала женщина на своем лбу, дважды проведя по нему пальцем.
- И от этого она умерла?
- Кто его знает? Милицейский врач сказал, что похоже на сердечный приступ. Но есть подозрение, что она умерла и от укола.
- От какого укола? - продолжал разыгрывать изумление Берестов.
- Кто его знает, от какого! На руке нашли след от укола. Может быть, она сама его себе сделала. Она все-таки была врачом. А может, укол здесь ни при чем. Это покажет медэкспертиза. Но следователь сказал, что это убийство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62