- Садитесь, капитан, - кивнул полковник. - Вот товарищ из газеты интересуется делом Зинаиды Климентьевой.
- Она уже дошла до газеты? - ухмыльнулся капитан.
- Расскажите ему, что же на самом деле произошло с её сыном, Алексеем Климентьевым, и почему это дело не было передано в прокуратуру?
Капитан пожал плечами.
- Насколько мне известно, уголовное дело не возбуждается, если человек умер от перепоя?
- Как от перепоя? - удивился Берестов. - Это что-то новое! Такую версию я ещё не слышал.
Капитан бросил быстрый взгляд на начальника и повернулся к Берестову.
- Дело обычное. Для матери ребенок всегда остается самым лучшим. Климентьева до сих пор не верит, что её сын был алкоголиком. Водку хлестал ведрами и меры не знал. Какое же сердце выдержит?
- Но почему же тогда выехала целая следственная бригада?
- Потому, что эта сумасшедшая Климентьева сбила нас с толку. Она позвонила и сказала, что убили её сына, что она якобы только что обнаружила его труп и на нем колотые раны. Мы приехали, пригласили понятых, думали, правда убийство. Оказывается, нет! Алексей Климентьев был действительно мертвым. Но он лежал в собственной постели. От него разило перегаром. Никаких колотых ран у него не было.
- Ну как же не было? А на лбу!
Капитан снова метнул быстрый взгляд на полковника и сдвинул брови.
- Что-то не припомню... На лбу, кажется, были две незначительные царапины. Но, чтобы назвать их колотыми ранами, нужно иметь большую смелость, - улыбнулся капитан. - Вообще это дело яйца выеденного не стоит. По-моему, вы только теряете время.
- Дело в том, что в этом деле очень много черных пятен, - нахмурился Берестов, подозревая, что в словах капитана присутствует некоторая доля истины. - Во-первых, вторая входная дверь там была сорвана.
- Почему сорвана? - развел руками капитан. - Просто прислонена к стенке. Это была новая дверь, которую недавно изготовили в мастерской. Она даже стояла вверх ногами. Ее ещё не успели повесить на петли. У хозяина руки до неё не доходили. Вот и все. А по-вашему, убийца сорвал её с петель, чтобы шарахнуть ею Климентьева? Поверьте, что монтажкой это сделать куда проще, удобней и эффективней.
В глазах капитана блеснула ирония. Леонид же насупился.
- Но на полу была кровь!
- Несколько капель действительно было. Ну и что? Не исключено, что хозяин порезался, когда брился. Резаться во время бритья не запрещено.
- Он что же, лоб брил?
- Откуда нам известно, что он хотел выразить, когда резал себе лоб? Может, он садомазохист? А может, у него была белая горячка? Дело не в этом. А дело в том, что умер он не от потери крови, а от сердечной недостаточности.
- Но это вы узнали после результатов медицинской экспертизы.
- Почему же после, - улыбнулся капитан. - С нами был врач. По бледному виду и зрачкам он сразу определил, что Климентьев скончался от сердечного приступа.
- И это было занесено в протокол?
- Конечно.
- Но почему протокол так быстро уничтожили? По закону, он должен храниться не менее десяти лет! - напирал Берестов, привирая насчет десяти лет, поскольку сам не знал, сколько он должен храниться. - А в архиве он не пролежал и двух лет.
- Ну это уже не к нам. Это к архивистам, - так же невозмутимо ответил капитан. - Откуда мы знаем, почему уничтожили протокол? Хранение документов - не наша компетенция.
- Но были ли у вас подозрения, что заключение медэкспертизы написали от балды?
- А почему у нас должны быть такие подозрения? - поднял бровь капитан.
- Да потому что труп доставили в морг перед праздником. В тот же вечер вскрытие сделано не было. День был предпраздничный. Два следующих дня были выходными. Труп по рассеянности вместо холодильника положили рядом с горячей батареей, поэтому оба праздничных дня он активно разлагался. И только десятого марта уже наполовину разложившееся тело начали вскрывать. Вот тут-то и пригодился ваш протокол с предположением вашего же врача, что Климентьев скончался от сердечной недостаточности.
Берестов победно посмотрел на капитана, но на лице того не отразилось ни одной эмоции. Он тонко усмехнулся в свои рыжие усы и спокойно отпарировал:
- Нет, такого подозрения у нас не возникло и возникнуть не могло, потому что мы привыкли верить своим коллегам из Института судебной медицины. Их добросовестное отношение к делу проверено многими годами.
После этих слов Берестов понял, что в предварительном наскоке потерпел сокрушительное поражение. Однако присутствия духа не потерял, поскольку самые главные вопросы остались на потом. Он перевел дух и, сделав наивные глаза, спросил:
- Но я уверен, что смерть от сердечного приступа была не единственной вашей версией. Результатов заключения вы ещё не знали. Так вот, после беглого осмотра квартиры не возникло ли у вас подозрения, что Климентьева убили?
- А почему у нас должно было возникнуть такое подозрение? - улыбнулся капитан.
- Да хотя бы потому, что за двадцать минут до его смерти из квартиры Климентьева вышло двое мужчин. Один кавказец, маленький, тучный, в туфлях на высоком каблуке; другой русский, долговязый, белобрысый, в кроссовках. Они спустились на лифте с двенадцатого этажа, спокойно вышли из подъезда, сели в белую "Волгу" и уехали.
Капитан встревоженно взглянул на полковника, после чего, поморщив лоб, остановил взгляд на собственных ботинках. Воцарилась тишина. Берестов мысленно поздравил себя с первым попаданием.
После небольшой паузы капитан поднял голову и спросил, взглянув журналисту в глаза:
- А, собственно, откуда у вас такие сведения?
На этот раз умно улыбаться пришел черед Берестова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62