Авторитет комиссара в этапе становления неуклонно растет и достига-
ет наивысшего значения.
Сотрудничество
Сопоставления со школой здесь кончаются: высшее образование не поз-
волит учителю сравняться с учеником в знаниях, а жизненный, в том чис-
ле нравственный опыт ученика и учителя к концу обучения оказываются в
разных измерениях и сравнению не поддаются. Комиссары же нередко диле-
танты в ремесле, выдаваемом за основу деятельности клуба, а еще чаще
сама эта деятельность немыслима вне дилетантства. Потому, дойти до
состояния, когда задачи себе не по зубам поручаются ученику, комиссар
вполне может, а что касается задач нравственного выбора - обязан.
Сотрудничество начинается, когда клуб впервые принимает решение, не
повторяющее предложенного комиссаром. Задачи этапа можно считать вы-
полненными, если такая ситуация стала повседневной и никого не удивля-
ет. Комиссар не растворяется в клубе, значительная часть удачных пред-
ложений остается за ним, но он может отключиться от весьма сложного
дела, взять отпуск вплоть до нескольких месяцев - клуб при этом движе-
ния не теряет.
Только в становлении и сотрудничестве и существует педагогическая
деятельность комиссара: до того он занимается оргбытвопросами, а после
- может вообще ничем не заниматься.
Авторитет же комиссара-соратника ничуть не меньше, чем заслуженный
ранее авторитет комиссара-учителя. Для его упадка нужен более серьез-
ный повод, чем равенство знаний или умений.
Развенчание
Такой повод возникает, когда ученики, доучившись по уровня обобще-
ний в решении производственных задач, начинают переносить это умение
на задачи жизненные и замечают, что полезность внешнему миру, к кото-
рой все на словах стремятся, нередко ограничивается именно комиссаром.
При попытках изменить это демократическим путем наблюдается порази-
тельная осведомленность комиссара о результатах завтрашнего голосова-
ния. Эти и подобные, очень ощутимые в подростковом возрасте противоре-
чия между словом и делом, накапливаются, при очередном случае у ко-
го-то наступает озарение, вызывающее цепную реакцию, и происходит со-
бытие, известное, наверное, всем кто был связан с коммунарскими клуба-
ми: бунт стариков. В бурном потоке бунта всплывает, что комиссары,
прикрываясь красивыми лозунгами и ловко создавая видимость демократии,
хитро управляют клубом для осуществления каких-то своих целей. О том,
каковы эти цели, могут возникнуть споры - общее мнение возникает ред-
ко. Hо каждому ясно, что гнусные, поелику цель определяет средства, а
средство - обман.
(Hравственная проблема здесь есть, и далеко не бесспорная. Можно
надеяться, что комиссары не до глубины души верят в свою правоту).
В развитии бунта авторитет комиссара падает до нуля и на этом не
останавливается. Hекуда деться от отрицательного авторитета, основан-
ного на личных недостатках комиссара, его сомнительных или неудачных
решениях. Hо и это не все. Бунт не только высвечивает все шероховатос-
ти и трещины в построенной комиссаром дороге, но, как уж водится, из-
меряя глубину трещины ломом, расковыривает порядочную яму. То есть, по
инерции бунтари наделяют негативной оценкой то, что в более спокойном
состоянии духа сочтут вполне приличным. Бороться с этим нежелательным
расковыриванием, мешая бунту, бессмысленно. Единственное противоядие -
всю дорогу работать чисто, чего, конечно, всем хочется и никому не
удается. Во всяком случае следует думать, чувствовать, стараться не
упускать мелочей, особенно тех, что связаны с понятием справедливости,
и вообще не небрежничать, ибо возмездие грядет.
Принимая самые причудливые формы, бунт может свергнуть комиссара,
ограничить его права, расколоть клуб на два или больше и многое-многое
другое. Пока все это происходит, комиссар может отдыхать с чувством
глубокого чего угодно. После развенчания авторитет комиссара занимает
крайнее нижнее положение. Затухание бунта знаменует начало или продол-
жение работы со следующим поколением.
Когда клуб стареет и педагогические цели подменяются общей для лю-
бой старой организации целью самосохранения, всякая эффективность па-
дает, ученики меньше научаются самостоятельно мыслить, авторитет не
достигает высокого уровня и падение с его вершин происходит не так
шумно. Коллектив бунтарей сменяют одиночки; не пытаясь переделать свой
клуб, они ищут нечто посправедливее в других ареалах, и в пределе,
когда клуб становится ортодоксальной организацией, развенчания не про-
исходит вообще.
Прощение.
После выхода из клуба регулярное общение с комиссаром возобновляет-
ся редко. Изменения претерпевает образ Его (комиссара) по обыкновенным
свойствам памяти - идеализации и обобщения. Приписываемые комиссару
грехи стираются ввиду осознания, имевшие место - ввиду прощения, а
воспоминания о теплых чувствах дополняются благодарностью за всяческую
науку. Авторитет медленно переваливает нулевую отметку. Дальнейшее его
повышение связано с догадкой, хотя бы смутной, что благородные альтру-
истические идеалы деятельности ради всеобщего счастья хотя и были все-
го лишь ширмой, но для не менее благородных целей воспитания членов
клуба. В результате, прошедшие в детстве через это, чаще всего счита-
ют, что комиссар сыграл в их жизни важную роль, личность он незауряд-
ная, но и сволочь порядочная, хотя сволочит, находясь в состоянии са-
мообмана, может даже бескорыстно, из лучших побуждений.
1 2 3 4