- Все! Лицом к стене!
- Не дури.
- Руки! - кричал Мамонов. - Выше! Все!
- Арте-е-ем. Ты чего?
- Барахла насмотрелся, - сказал Севка.
- Преклоняться перед Западом, - сказал Иван. - Это ж курам на смех.
- Молчать! Руки!.. От кого? Что надо?
- Разорался, - Андрей зло развернулся и двинулсч на Мамонова. Придурок. Сходку захотел? Чтоб народ привалил?
- Стоять! - отступая, взвизгивал Мамонов. - Я говорю: стоять!
- Дай сюда.
Мамонов трусливо пятился.
- Нет! Не подходи!.. Я тебе... Я...
- Кончай понтярить. Дай сюда.
- Стоять! - Мамонов зыркнул в стороны и вдруг побежал.
В два прыжка Андрей настиг его, сбил и прижал к полу.
- Отдашь... сволочь.
- Уййй, - застонал Мамонов. - Больно же.
- Хорош ты парень, да ни к черту не годишься, - сказал Андрей, поднимаясь и рассматривая пистолет. - Угадал. Зажигалка, - нажав на курок, щелкнул. - Эй, каскадеры! Кончай с жизнью прощаться!
Сидя на полу, Мамонов корчился от боли и потирал ушибленный локоть.
- Киноман. Перекушал западной пропаганды... Я рад, Артем, что мы в тебе не ошиблись.
- Бельмондо! - гаркнул Иван.
- Жлобье, - стонал Мамонов. - Скоты.
- Пошамать найдется?
Иван проверил под лестницей холодильник.
- Полно!
- Тащи.
Севка с грохотом передвинул стол на середину, под люстру. Вздернул Мамонова с пола, прихватив за ворот куртки, и невежливо усадил на стул.
- Да не дрожи ты. Большая жратва будет.
Иван принес пиво, огурцы, колбасу и хлеб. Отыскал в буфете ножи и стаканы.
- Тебе порезать, хозяин? Или кусочком?
Мамонов бросился к двери.
- Ку-уда-а? - Севка поймал его, смазал по щеке и снова швырнул на стул.
- Присаживайся, кидало. Уважь гостей.
Иван подтащил Мамонова к столу вместе со стулом.
- Погнали, братва.
Севка дорезал колбасы, Иван открыл пиво.
- Так, Артем, - сказал Андрей, открывая торжественный ужин. - У нас к тебе дельце. Понял, звездун ты наш дерганый? Не бойся, мы не из органов.
Иван поперхнулся пивом.
- В натуре, - сказал Севка. - Там не бьют.
- Привольное помнишь? Вот моя деревня, вот мой дом родной. Не забыл еще? А?.. Ты там случайно никого не кокнул?
Мамонов мрачно молчал, опустив голову.
- Знаем, знаем... Извини, мы юноши грубые.
- Что делать, - сказал Иван. - Жизнь заставляет.
- Так вот, Артем. Нам срочно понадобилась машинка. Та самая, которую ты спер. Ты нам ее возвращаешь, и мы - друзья. До гроба... Хочешь бутерброд?
- С колбаской?
- А похмелиться?
- Ты чего блеять перестал, козляк? - Андрей плеспул пивом Мамонову в лицо. - Научили вас врать!..
Смотри сюда, - он с хрустом переломил огурец. - Ручки, ножки. Шейка твоя блатная. Желаешь? И дождь смывает все следы. Обещаем. Сверху как целая, а внутри - хряп, - и он выразительно надкусил огурец.
- Ну? - сказал Иван. - Врубился?
Севка пальчиком, небрежно, поддел Артема за подбородок.
- Будем беседовать? Или будем в молчанку играть?
- Вы, - хриплым осевшим голосом спросил Мамонов, - "голубые береты"?
- Смотри-ка. Заговорил.
- Ну-ну, - сказал Севка. - Что вас еще интересует?
Мамонов пошевелил припухшими губами.
- Кто... навел?
Андрей прислонил ко лбу его огрызок огурца.
- Капитуляция безоговорочная, понял? Условия диктуем мы.
Мамонов уставился в пол.
- Сдал... Жду башлн... Должны подвезти.
- Подними! - рявкнул Андрей. - Подними глаза!
И смотри на меня!.. Так.. Быстро повтори, что ты сказал!
- Жду... Должны подвезти.
- Кино смотришь. Слыхал про детектор лжи? А?
Сам не пробовал?
Шваркнув по полу стулом, Иван поднялся и согнутой рукой обвел Мамонову шею.
- Кряк - и все. Хана рулю, как у вас говорят. Козлик прощается с нами. Или сомневаешься?
- Не надо, - попросил Мамонов.
- В глаза!
- Чтоб мне пыром брать.
- Врешь... Ну ладно. Растолкую, - Андрей заходил. - Попал ты, голуба. Посмотри на каскадеров - хороши ребята? Да и я, как ты понял, малый не промах.
Драпануть, увильнуть от нас - даже не мечтай.
- Еще никому не удавалось, - прихвастнул Севка.
- Если не врешь, подождем. Пусть подвезут. Пивка попьем.
- С хозяином. В бункере.
- Ты полный идиот, если думаешь, что вырвешься из такой клешни. И будь спокоен, мы возьмем то, что тебе не принадлежит. Плюс проценты, учти. За время.
За каждый лишний час. Хорошие проценты, приятель.
Севка хихикнул:
- Бесплатно ишачить - вредно.
- Ага. Здоровье не позволяет.
- Да, золотой, - сказал Андрей. - Я не поверил, - и громко приказал: Встать!
Мамонов испуганно и неуверенно приподнялся.
- Смирно!.. Вот, родненький. Сейчас мы гебя-быстренько разденем. Не бойся - догола. Пересчитаем клавиши. И не очень аккуратно оденем. Извини. Глаза у тебя плохие, князь... Тебе сколько лет? Тридцать натикало?
- Все мои.
- А с виду - пацан.
- Посмотрим, как сохранился. Готов? Вот и хоккей.
- Поехали, - сказал Иван, сдергивая с Мамонова куртку.
Развернув стул, Андрей сел и закинул ногу на ногу.
- Хилый ты, - подтрунивал on. - Недоедаешь?
Нищета заела? Плохой аппетит - совесть нечиста.
- Жуть, - качал головой Севка.
А Иван:
- Дряблый. Желтый.
- Нет, Артем, ты не прав. Одной киношкой сыт не будешь.
- Костлявый - тьфу.
- Такая голь, что и сечь неохота.
По мере того как его раздевали, Мамонов менялся в лице.
- Не злись - печенка лопнет.
- Эх, Артем, Артем. До чего ты себя довел. Смотреть противно... Между прочим, у тебя какой болевой порог? Низкий? Или высокий?
- Фашисты, - выдавил Мамонов, по-звериному ощерив зубы.
Андрей погрозил ему.
- Обзываться - нехорошо. Не люблю.
- Фашисты.
- Последний раз предупреждаю. Мной хоть полы мой, да не называй шваброй... Я что говорю-то, дурошлеп? Так отощал, что тебя и женщины любить не будут.
И тут откуда-то сверху раздался звонкий насмешливый женский голос:
- Много вы понимаете про женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28